На поводу у сердца - Тори Майрон Страница 72

Жуть редкостная и, как я уже сказал, совсем неправдоподобная, ведь от меня никто никогда не уходит к другому. Это просто невозможно. Однако, пусть я и понимал, что этот кошмар ничто иное, как ещё один лаг «очарования», каждый раз, стоило мне пробудиться и прийти в себя, некий зубастый червячок не уставал прогрызать мне мозг одним назойливым вопросом: существует ли вероятность, что Лина всё-таки скрыла от меня кого-то очень важного для себя?

Ведь, узнав все подробности её жизни, а не только сухие факты из официальных бумаг, мне ещё больше стало непонятно, почему она так упорно не желает быстро и легко изменить свою жалкую жизнь? Для этого нет ни одной весомой причины, за исключением абсолютно глупых принципов и такой же глупой, пресловутой и возвышенной всем миром любви, которую, помимо меня, она, возможно, испытывает к кому-то ещё.

Но испытывает ли? И если ответ «да», то к кому?

Вариантов у меня было всего лишь два: Марк Эндрюз или Остин Рид.

Первый отпал сразу же, а вот второй… тут пришлось как следует покопаться, что и я приказал сделать одному из своих агентов.

Через пару дней, прочитав полученную информацию на этого крайне интересного кадра и о его связи с Николиной, я значительно успокоился и одновременно удивился. Успокоился потому, что, как выяснилось, хоть в чём-то дикарка была со мной честна — её слова о «родственных» отношениях с Ридом подтвердили все соседи и знакомые, которых удалось опросить на эту тему без вызова подозрений. А почему удивился?.. Хм… Ответ на этот вопрос я предпочту пока что оставить при себе, так как в данный момент он не имеет никакой особой ценности.

Важность имеет только отсутствие каких-либо любовных отношений между этими двумя. Это точно. Без сомнений. Подтверждено несколькими людьми, плюс закреплено немалым списком девушек, с которыми вступал в связь Остин Рид на протяжении их многолетней дружбы с Линой. Не могла же эта бешеная кошка годами сохнуть по нему и так спокойно наблюдать за его интрижками, правда? Будь у неё хоть какие-то чувства к нему, она бы каждой его девке лицо безжалостно перецарапала бы. С её-то нравом. Так ведь? Вот и я думаю, что так, поэтому я смело вычеркнул Рида из кандидатов в возлюбленные дикарки, как, в прочем, и вовсе погасил свою назойливую мысль о его существовании, ведь точно знал — других мужчин в её жизни нет.

И вроде бы всё ничего, да только совсем скоро со мной произошло что-то непонятное: несмотря на полную уверенность в их дружеских отношениях, стоило только Риду вернуться в город и встретиться с дикаркой, как мой внутренний прочный замок на двери, удерживающей все временно потухшие эмоции, впервые начал трещать и ломаться. Не могу объяснить, что послужило причиной подобной реакции на их встречу, ведь, по сути, они просто общались, но от картины их беседы на набережной отголоски злостного рычания моего мистического зверя завибрировали в моём сознании, давая понять, что он явно недоволен их близостью и вовсю норовит выбраться наружу, чтобы наконец забрать себе то, что считает своим.

Но наши с ним желания в этот раз разительно не совпали — я его возвращения жаждал избегать максимально долго, поэтому, чтобы лишний раз не бередить неадекватную часть себя, я решил предупредить Лину, чтобы не забывала, что должна быть осторожна и помнить, кому она принадлежит. И вот так чудо — эта упрямица хоть раз прислушалась к моим угрозам и сразу после похорон стала избегать общения со своим «братишкой», что очень помогло мне сохранять безэмоциональное состояние. Правда, ненадолго, ведь эта кошка совсем скоро додумалась избавиться от Эндрюза по-своему. Использовав меня. И вот же сука… ей таки удалось это сделать.

Увидев присланное Дэном (приставленным к Лине человеком) видео её впечатляющего выступления с этим тупоголовым мачо, все эмоции во главе с разъярённым монстром выбили к чертям сдерживающую их дверь и выбрались на волю, за считанные секунды заполонив собой каждый уголок моих сознания и тела.

Мне невероятно повезло, что в тот момент я как раз заехал домой за документами, а не был, допустим, в офисе среди сотен сотрудников, или в ресторане на одной из деловых встреч, потому что в попытке усмирить всю адскую смесь чувств, среди которых сильнее всего выбивались гнев, бешеная ревность и ненависть к этой сумасбродной девке, я потерял рассудок и разгромил половину своего пентхауса.

Представляю, какие заголовки засверкали бы во всех новостях, устрой я нечто подобное в общественно месте. А я бы устроил, вне зависимости от локации и окружающей публики, потому что совершенно не мог себя контролировать. Я такой хернёй никогда не занимался, но в этот раз от меня ничего не зависело. Я успел лишь отдать приказ убрать Эндрюза подальше от Лины, а затем меня люто накрыло: в ушах зазвенело, как от удара мины, перед взором отрубилась картинка, а в груди будто пробудился вулкан, который требовал выбросить из себя столп огня и лавы.

Вот я его и выбрасывал: летело и ломалось всё, что попадалось под руку, и что не попадалось — тоже. Лишь когда я перевернул вверх дном весь нижний этаж апартаментов, я немного выплыл из яростного забвенья и решил, что благоразумнее будет продолжить выпускать пар на боксёрском ринге, где я и провёл весь оставшийся день, с каждым боем со спарринг-партнёром расставляя все вернувшиеся эмоции и мысли по своим местам.

И сделать это, скажу я вам, было крайне непросто, ведь мешающий мне жить рой чувств вновь начал жалить грудную клетку, гудеть в голове и облеплять всю поверхность кожи, побуждая больше не ждать, а начать действовать быстро и чётко: подставить Марка и заставить Эндрюза-старшего выгнать сына из города, чтобы тот больше не смел приближаться к дикарке; дать разрешение стриптизёрше завязать с Линой драку и нанести ей лёгкие повреждения, которые вынудили бы её тут же прекратить работу; и надавить на её единственную больную точку — маму, убрав из её жизни главную раковую опухоль, которую она несмотря ни на что любит больше себя и собственной дочери, которая, в свою очередь, ради матери готова на всё.

Мозг в трубочку сворачивается от всей этой женской логики: тобой откровенно пользуются, а ты всё равно самозабвенно любишь и ставишь чужие желания превыше своих. Мне такого никогда не понять. Какой-то клуб нездоровых альтруистов, а я во всём этом, если так подумать, прямо-таки истинный благодетель.

Ведь вы только послушайте…

Ушлёпка, издевающегося над Линой, с её пути убрал? Убрал. От ненавистного ей «Атриума» избавил? Избавил. От квартиры, в которой жить без угрозы для здоровья невозможно, освобождаю? Освобождаю. А возможность наконец изменить их с мамой жизнь предоставляю? Да, и это я тоже любезно делаю. И я уже молчу о том, что уберёг эту драчунью от проблем с законом, изъяв из полиции заявление какой-то девки Эндрюза о совершённом на неё нападении.

Говорю же: я — сама доброта, бля*ь, а мой вариант «по-плохому» что-то ни хера не плохой, не думаете? Только почему-то эта кошка дранная совсем этого не понимает. Уверен, даже бедной страдалицей себя считает, а меня — безжалостным чудовищем, что насильно заставит её жить в комфортабельных условиях, купит всё, что она попросит, любимую маму от алкоголизма излечит, и в конце концов каждую ночь в другую галактику от удовольствия отправлять будет.