Нелюбимая - Екатерина Орлова Страница 33

Я осознаю то, насколько плачевно мое положение, когда обнаруживаю задержку месячных на три недели, а потом покупаю четыре теста и в панике вскрываю каждый. Теперь, сидя на крышке унитаза в пять утра, я пялюсь на пластиковые палочки, на каждой из которых видны по две яркие полоски. Вот так вот. Такое хреновое чувство юмора у любимой мной Вселенной. А все почему? Потому что, будучи с Ромой, я позволяла себе мечтать. Грезила, каким бы он был мужем, отцом. Однажды я даже подумала о том, что если вдруг у нас с Ромой не сложится, я бы хотела родить от него ребенка. Наверняка он получился бы красивый и умный как его папа. Деловой и строгий, но с моей сумасшедшинкой. Идеальное сочетание. И видела я в тот момент именно мальчика. Я обнимаю себя за плечи, утыкаюсь лбом в колени и глубоко дышу, пытаясь не сорваться в истерику. Мычу, потому что ни одного связного слова сейчас не смогу произнести.

И что мне делать? Вопрос аборта даже не стоит. Ни за что я не поступлю так со своим малышом. Меня больше беспокоит, говорить ли Роме. Но нет, я тут же отбрасываю эту мысль. Рома так и будет всю жизнь болтаться в этих недо-оношениях со своей Леной, как карандаш в пустом стакане. Поднимаю телефон и набираю номер подруги.

– Ты время видела? – стонет Аська.

– Асенька, я беременна.

Я слышу шуршание, а потом взволнованный голос подруги:

– У тебя задержка?

– У меня четыре положительных теста.

– Ох, блядство. Уже еду к тебе, – бросает она и отключается.

Я со вздохом пишу сообщение начальнице о том, что заболела и не могу выйти на работу, а потом листаю в интернете список ближайших женских консультаций, записываюсь на прием на следующее утро. Из плотного тумана мыслей меня вырывает звонок в дверь. Я встаю и бреду в прихожую, распахиваю дверь, и тут же оказываюсь в объятиях подруги.

– Ну твою мать, Тамила! – рычит она на меня, протиснувшись внутрь квартиры и сбрасывая обувь. – Не запирай, там Маринка несется сзади.

– Ты и ее позвала?

– Ну а как? Консилиум из двух человек – это ничто. Нам нужен продвинутый мозг Маринки.

– Для чего? – удивленно спрашиваю я, распахнув глаза.

– Чтобы твой этот адвокат не улизнул от алиментов. У нее мама работает в Службе судебных приставов.

Я прикрываю глаза и сдавливаю пальцами виски.

– Мне ничего не нужно от него. И вообще я не хочу, чтобы он знал.

Да, такое решение я приняла. Мы с ребенком сами как-нибудь проживем. Может, это решение скоропалительное, и я его до конца не обдумала, но на данный момент я чувствую именно так. Аська фыркает, шлепая в комнату, а за моей спиной открывается дверь, и входит Марина.

– Привет, дорогая.

– Привет, – выдыхаю я. – Марин, не надо никаких алиментов.

Она растерянно смотрит внутрь квартиры.

– Надо! – выкрикивает Ася, и Марина пожимает плечами.

Я запираю входную дверь и тащусь за подругой к дивану.

– Не заставляйте меня пожалеть о том, что я позвала вас.

– Позвала ты только Асю, – обиженно отзывается Марина, выставляя на стол коробку с тортом из соседней с моим домом пекарни.

– Я просто не успела тебе позвонить.

– Ага, все сорок минут, что мы добирались, ты не успевала.

– Марин…

– Да брось, – с улыбкой говорит она. – Я пошутила. Аська, руки мыть, тут скоро ребенок будет.

Подруги моют руки, готовят чай и кофе, Марина раскладывает куски торта по тарелкам, и мы наконец усаживаемся за кухонную стойку. Мои подруги прошлись по кухне как ураган, и от того я острее чувствую тишину, которая повисает над нами, когда можно наконец спокойно сделать глоток чая.

– Кофе хочется, – произношу я.

– К врачу записалась? – спрашивает Марина. При наличии своих двух детей она уже точно знает алгоритм действий в таких ситуациях.

– Да, на завтра.

– Кофе при беременности нежелателен, но уточни у врача. Может, позволит тебе чашку в неделю.

– В неделю?! – испуг на лице Аси скрыть невозможно. – Никогда не буду рожать.

Марина хмыкает, глядя на нашу самую младшую подругу таким взглядом, будто знает ее судьбу наперед.

– Так, ладно, а теперь по делу. Что собираешься делать дальше? – спрашивает Марина.

– Оставлять ребенка.

Она кивает.

– Алименты. Ты что-то про них говорила.

– Да, не хочу алиментов.

– Ну и дура, – бормочет Ася, делая глоток кофе так смачно, что я невольно сглатываю слюну.

– А ребенка кормить как собираешься? – спрашивает Марина, строго глядя на меня. – С зарплаты косметолога? И сильно ты его выкормишь?

– У меня хорошая зарплата.

– Будет, когда начнешь работать на себя, – безапелляционно заявляет она. – А пока ты работаешь на тетю, так и будешь оплачивать квартиру, покупать три шмотки в сезон и ездить отдыхать на дачу к родителям. Спустись на землю, Тами. Ребенок – это подгузники, пеленки, мебель, игрушки, питание, садик, кружки, школа, врачи и лекарства. Ты охренеешь, когда все это коснется тебя. И я молчу про современные мамские гаджеты, типа стерилизаторов, подогреваетелей бутылочек и молокоотсосов. Короче, все это дорого.

– Тогда надо брать клиенток еще на дом.

– Ну, это, может, немного облегчит тебе задачу.

– Ты говорила, что Рома богат, – встревает Ася.

– Состоятельный, да.

– Состоятельный, – снова фыркает она. – Мужик дом строит в пригороде, ездит на крутой тачке, именитый адвокат, а она его просто состоятельным называет. Короче, Тами, не будь ханжой.

– Он сошелся со своей бывшей, – подавленным голосом констатирую я, ковыряя вилкой в торте.

– Ешь, тебе силы нужны, скоро прозрачной станешь, – по-матерински наставляет меня Марина. – Ты теперь не только себя кормишь. Давай-давай. И так похудела за эти две недели, даже сиськи меньше стали, а тебе еще ими кормить.

Я отодвигаю тарелку, издаю истерическое мычание и разражаюсь слезами. Утыкаюсь лбом в ладони, которые опускаю на стойку. На мою спину тут же ложатся руки подруг и медленно поглаживают. Девочки знают, что сейчас мне нужна только молчаливая поддержка. У меня всегда такая реакция самая первая – сначала мне нужно пожалеть себя и прорыдаться, а потом я обязательно соберусь и решу, что дальше делать.