Чудовищное предложение - Стелла Грей Страница 26

Губы мужчины на моих губах рождали во мне необычные ощущения, причем почему-то концентрировались они внизу живота. Наконец Аарон немного отодвинулся, и я разочарованно подумала: «Как же жаль, что все закончилось».

Но, как выяснилось, мужчина и не думал останавливаться. После секундной передышки его губы двинулись ниже к подбородку, шее… за ушко. Рождая щекотку и желание прижаться к Аарону сильнее.

– Что ты… делаешь? – рвано выдохнула я. – Ты же сказал, что будет только поцелуй.

– Это он и есть. – Ответ обжег мне ухо. – Ты ведь не уточняла, куда именно мне нельзя тебя целовать, а теперь уже поздно.

Я даже не успела испугаться, потому что следующее прикосновение рук сразу к моей груди опалило тело одновременно стыдом и жаром.

Аарон двумя ладонями мягко массировал нежные округлости через ткань и при этом подталкивал меня к кровати. Чтобы, когда я дошла до нее, упала прямо в белые простыни.

– Сегодня будет только поцелуй, – повторил жених, и я бы сбежала прямо сейчас, но он ловко оказался надо мной, тут же напомнив: – И эту позу, где я сверху, ты мне тоже не запрещала. Все в пределах допустимого.

Застежка бюстгальтера между чашечками была безжалостно сломана, и Аарон, словно подарок на рождество, развернул остатки лифа, обнажая мою грудь. Соски обдало холодом, отчего они тотчас увеличились и потемнели.

– Это непра… – пикнула я, но договорить не смогла.

Слова закончились, когда губы Аарона сомкнулись на правом соске, тогда как пальцы принялись играть с левым. Мужчина втягивал ареолы в себя, отпускал их, прикусывал, щекотал вершинку языком и обводил по кругу.

Я же кусала губы и не понимала, почему все это Аарон делает с грудью, а жарко становится в животе. Что за странности биологии?

В какой-то момент игра с грудью ему надоела. Я даже успела обрадоваться, когда он оторвался от соска, но следующий поцелуй Аарона пришелся в верх живота.

Он целенаправленно прокладывал дорожку из чистой ласки к моему пупку и ниже, а когда добрался до кромки кружевных трусиков и подцепил одну из тесемок, я начала о чем-то догадываться.

– Нет, нет, – зашептала, словно в бреду, я. – Вы же обещали, что не сегодня.

– Ничего и не будет, Одри. Только поцелуй.

Он все же рванул тесемки по бокам, а я запоздало попыталась схватить их руками, чтобы вернуть обратно. Но было поздно. Этот варвар просто изничтожил дорогое белье, чтобы мне было нечего возвращать. И я осталась абсолютно обнажена перед Аароном.

– Там никто не целует! – возмутилась, но вышло как-то слабо.

Жених усмехнулся.

– Еще как целуют. Вот как я сейчас. – Горячие ладони скользнули по бедрам, гладя и будто позволяя мне привыкнуть к близости рук Аарона у самого святого, что дала природа.

А вот его губы не были столь предусмотрительны.

Аарон целовал меня внизу, и не просто целовал – он пытался скользить языком дальше, и если бы не мои сведенные ноги… Но они слабели с каждой секундой.

Ладони мужчины скользнули мне под попку и подсадили чуть выше… так, что голова оказалась на подушке, и я видела все, что этот несносный мужчина со мной творит.

– А еще ты разрешила мне ласки, – прошептал Аарон, – нежные и неторопливые. Вот как сейчас.

Его руки перекочевали ко мне на колени и медленно, но с нажимом двинулись вверх.

– Расслабься. Я лишь поглажу тебя там. Как киску. Хорошую, милую киску…

Это была речь дьявола-искусителя, которой я поддавалась, пусть все во мне хотело быть против. Но мое тело горело, а еще внизу живота нарастала томительно-приятная тяжесть. И я не понимала почему, что это?

Аарон все же развел мне ноги, и я охнула от его бесстыжего взгляда, которым он посмотрел на меня там.

– Если бы ты знала, Одри… – выдохнул он, и я вдруг осознала, с каким трудом ему даются слова. – Как мне не хочется сдерживаться…

Его пальцы коснулись срамных губ, провели по ним вверх-вниз, а после немного раздвинули в сторону, и я закусила губу, чтобы молчать. Потому что мне впервые в жизни хотелось стонать.

– Зачем ты так со мной? – взмолилась я, дыша все чаще, ведь Аарон теперь играл пальцами ТАМ, а у меня взрывался мозг, так как я начинала нести полную чушь: – Меня словно изжаривает внутри. Так горячо…

– Так и должно быть, – ответил искуситель, и в следующее мгновение его пальцы сделали еще что-то. Будто бы проникли в меня, но совсем чуть-чуть.

Я вскрикнула, но это ощущение тотчас же прекратилось.

– Да ты течешь, Одри, – изумленно выдохнул мужчина. – Маленькая бесстыдница.

Почему-то от его слов пожар внизу живота стал еще сильнее, и мне вдруг захотелось, чтобы Аарон повторил, причем все, начиная со вторжения пальцами.

Теперь ладонь мужчины поменяла положение, он действительно делал со мной что-то внизу. Я чувствовала, как он растирает по моей коже влагу, а второй рукой давит на низ живота, будто знает о том, что внутри меня сжимается узел и хочет, чтобы он делал это еще быстрее.

Я же смотрела за действиями мужчины и понимала, что падаю в пучину греха. Особенно когда Аарон взял свои пальцы и положил себе в рот, слизав соки.

– Терпкая итальянская девочка, – произнес он, зажмурившись, словно кот. – Как вино, созревшее под жарким солнцем. Пожалуй, я поцелую тебя до самого дна.

Я даже не успела понять, что значат его слова, когда губы и язык жениха коснулись меня и принялись жадно целовать, дразня нежную плоть. И пальцы Аарона опять повторили свой трюк с мимолетным вторжением, и я охнула, когда он это сделал. А потом повторил еще и еще, помогая себе языком. Облизывая меня в такт каждому своему движению пальцем внутри.

Я, уже не стесняясь, стонала в голос, чувствовала, что вот-вот произойдет нечто феерическое, нужно лишь чуть-чуть, чтобы Аарон сделала следующее движение во мне сильнее. Но мой язык не поворачивается просить.

И я закинула ему ноги на плечи, скрестив их за затылком. В этот момент меня прошибло первой судорогой, от которой мои бедра обняли мужчину настолько сильно и прижали к себе так, что я наконец осознала, что значит «поцелуй до дна».

Потому что Аарон выпил меня полностью, а я сколлапсировала от его ласк в ничто, чтобы еще несколько мгновений содрогаться в мужских руках и ловить движения языка.

Комната вокруг вращалась, я часто дышала, пытаясь прийти в себя. Почему нам не рассказывали об этом в пансионе? Что это вообще было?

Аарон медленно поднимался от меня выше, чтобы, поравнявшись с лицом, нависнуть и выдохнуть прямо в губы и глядя в глаза:

– Когда-то я поклялся не делать ставок. Но, кажется, все же срубил джекпот.

Не знаю, что означали его слова, но в следующий миг новый поцелуй опалил мне губы. Яркий, красочный и кружащий голову, и я отвечала на него, прикрыв глаза, потерявшись во времени и прервавшись лишь для того, чтобы сделать вдох.