Секс-защитник по соседству - Любовь Попова Страница 15

*** Илий ***

Родственники — это хорошо, когда? Когда они за забором, так сказать. В другом районе. В другой квартире. А когда они живут с тобой, дышат в затылок, то отношения резко портятся. Я вот бы с удовольствием подпортил отношения сестренкам Романовым.

Когда на следующий день после инцидента я собрался на тренировку, то решил взять с собой и Лику. Заниматься она может и не будет, так пусть хоть посмотрит какое ей досталось богатство. Да и я похвалюсь перед пацанами, а то от моего вечного одиночества чуть в педики не записали.

И я уже позвонил в дверь, спрятав запасной ключ в карман. Сделал на всякий случай, когда нашел в коридоре.

Открыла мне пигалица, уже напялившая свой камуфляж и четко, выговаривая слова, будто я дебил, произнесла:

— Лика видеть Вас не хочет. Общаться не желает, поэтому у-ходи-те!

Дверь перед носом захлопнула, и все что я могу в тот момент — это крикнуть:

— Она просто по заднице получить желает.

Это же надо. Пойти на поводу какой-то шмокодявки. Ну да ладно. На тренировку поплелся сам. Снял напряжение в руках, которое могло реально привести к чьей-нибудь смерти.

Ключ весь день жег карман. Проще простого войти в квартиру, выкинуть одну сестру за дверь, а другую нагнуть и выебать, чтобы даже не думала держаться от меня на расстоянии.

Потом просто забрать в свою хату и приковать к кровати.

Фантазии заходят все дальше, только вот их осуществление очень быстро отворотит от меня красотку.

Придется действовать более тонкими методами.

Но не караул возле двери, не попытка разговора с Ликой не принесли ощутимых результатов.

Она игнорировала все попытки выйти с ней на контакт, и в какой-то момент просто закрылась дома. Ну да, судя по всему она занималась каким-то фрилансом.

От нервного напряжения и воздержания через неделю я скорее походил на взбесившегося зверя, чем на мужчину.

Надо бы побриться, но бритва в моей руке вызывает нехорошие ассоциации.

Мало-того что чертовка Лика получила-то самое удовольствие, которое, по ее словам, недоступно ей. Так она меня считай опрокинула. Теперь делает вид, что вообще ничего не было.

Так и закурить не долго.

Не то, чтобы я хотел. Но пачку «Парламента» купил и долго вертел сигарету пальцами, в очередной раз выжидая, когда Лика выйдет из дома. Корзун бы уволил меня с работы, не будь я его парнером. А так, только мозг вынес, когда тачку Насти забирал.

Я уже решил сегодня, что с меня достаточно. Даже подкатил своего зверя и открыл двери. Поступок не самый разумный. Но я просто запихну Лику в тачку и отвезу в свой загородный дом.

Начал я постройку давно, а вот закончил пару месяцев назад, прекрасно зная, кто там должен жить. Понятно же что Лика привыкла к роскоши. Такой, чтобы прямо «ух» предоставить не смогу, но нуждаться она будет разве что в моей члене. Потому что проблем с финансами я не имею.

К подъезду подъезжает Тайота Витц. Эти машины всегда вызывали во мне умиление. Особенно когда за их рулем сидел мужик.

Ну… тот что сейчас выходил из машины был не совсем мужиком, и я удивленно присвистнул.

— Павел Альбертович, — выдаю я привычное приветствие и поднимаюсь со скамейки. – Это какими голубыми ветрами вас занесло в наш район?

Он замирает. Смотрит по сторонам. Может в себя прийти пытается и не нагрубить? Мы в нормальных отношениях, но свои руки пусть держит подальше от моей задницы.

— Друга приехал забрать, — говорит он осторожно, как по минному полю ступает. – А ты здесь живешь?

— Представь себе. Точно, не по мою душеньку? – хлопаю я глазками и одновременно разминаю до хруста руки.

Паша фыркает.

— Я могу отличить гея от не гея. А от тебя гомофобией на километр разит. О, наконец-то! Привет, Олег!

Меня тут же прошибает удар тока. Я резко оборачиваюсь и вижу нахмуренную Лелю в костюме парня.

Ну бля. Ну бля-я!

Выдаю смешок. Потом еще один. Потом просто сгибаюсь от острой рези в животе от смеха. Серьезно?! Нет, ну допустим сисек у нее реально нет. Но она баба! Не понять это может разве что слепой.

«Я могу отличить гея от не гея» А вот бабу от мужика не могу.

Ржу не могу, пока эти голубки на меня смотрят как на идиота, а Леля разве что взглядом не убивает.

Думает, что выдам. А мне зачем. Я долю позитива получил, мне в кайф.

— Кхм, — откашливаюсь. – Так, это вы значит вместе?

— Почти, — бурчит Паша и кивает на машину. – Поехали?

— Да… только.

Она подходит к Паше совсем близко и что-то ему объясняет, а я только слышу возглас:

— Насовсем?! Но почему!?

Не понял.

В пару шагов настигаю парочку и отодвигаю пацана. Заглядываю в почти прозрачные глаза пигалицы.

— Куда это вы собрались?

— Тебя это точно не касается. Лика сказала тебе! – пытается пыжится мужским голосом «Олег», но у меня бы вызвал только смех, если бы не серьезность ситуации.

Значит собрались линять. Только что-то как-то в открытую. А значит подсознательно ждут, дурочки, помощи. Ладно. Давно пора было разворошить этот курятник. Нашел кого бояться.

В пол оборота открываю машину Паши и буквально заталкиваю туда Лелю. Возмущенные вскрики почти не раздражают. Она даже не успевает ничего понять, а я уже закрываю дверцу тачки и смотрю на Пашу.

— Покатай е… его по району. Раньше вечера не возвращайся. Ясно?

— Ничего не понимаю.

— Тебе и не надо. Пиздуй. Но обратно не торопись. Ты же не хочешь, чтобы он уехал?

— Не хочу, — качает головой этот черноволосый стройный парень. С первого взгляда и не скажешь, что заднеприводный.

— Ну и вот. А я пойду решать этот вопрос на высшем уровне, — говорю и задираю голову вверх, знаю, что с пятого этажа вниз смотрят синие, как ночное небо глаза. Скорее всего в них уже бушует шторм и сверкают молнии.

Ох, даже отсюда чувствую пару брызг соленой воды океана.

Паша уезжает, а я закрываю свою машину, немного даже расстроенный, что не покажу малышке сегодня свою гиганскую кровать в доме.

С другой стороны, всегда есть шанс показать ей кое-что другое. Столь же гиганское, уже башней рвущее джинсы.

— Чем вы-ыше любовь, тем ни-иже поцелу-ии, — пою я себе под нос, мигом преодолеваю пролет и встаю перед лифтом.

Дверцы как раз разъезжаются и оттуда на меня смотрит сногшибательная фурия. Волосы в разные стороны, в глазах пламя.