Тот самый парень из порно. Книга 2 - Ашира Хаан Страница 10

Я думала, что неплохо знаю английский. Смотрю сериалы без перевода и даже обсуждаю с Дэрилом сложные философские вопросы, почти не подглядывая в словарь. Может быть, я не всегда была безупречна в грамматике, но уж на болтовню меня всегда хватало.

Даже когда приехала с Асель туристкой в Америку, радовалась, что мне вполне хватает моего уровня для общения с продавцами и людьми на улице.

Последние несколько недель изрядно подняли мой уровень — недаром говорят, что язык лучше изучать через постель!

Но когда я переехала с Дэрилом, выяснилось, что все эти люди говорили на совсем другом языке. Специальном туристическом. Медленнее, проще, без громоздких конструкций. Что-то заподозрила я, когда Дэрил еще в аэропорту начал трепаться со служащим, а я стояла и вылавливала из их разговора одно слово на полсотни максимум.

Списала на недосып.

Но потом мы стали выходить с ним гулять, он общался с барменами, таксистами и обычными прохожими, и я все чаще ловила давно забытое чувство, что я ни черта не понимаю, даже если все слова знакомы. Оказывается, настоящий английский у людей, которые говорят на нем с рождения, совершенно другой. Мне до него расти и расти. Да и грамматику пора подтягивать — потому что Дэрил как-то привык к ней, а остальные люди не слишком рвались ценить мои умные мысли, высказанные языком пятилетнего ребенка.

В общем, быстро стало понятно, что мне нужны уроки английского. С хорошим учителем, носителем языка, заодно разбирающимся в любимых ошибках русскоговорящих. Оказывается, у нас есть свой набор проблем, которые незнакомы людям с родным испанским или французским.

То, как быстро, я бы даже сказала — поспешно, Дэрил согласился с этой идеей, только еще больше укрепило меня в решении начать заниматься как можно скорее. Учителя мы нашли быстро, ехать было недалеко — можно было при желании даже дойти пешком, хоть здесь это и смотрелось странно. Своими ногами было принято только бегать по утрам и ходить на хайки — в походы по специально расчерченным горным тропам. Куда тоже доезжать на машине.

Вторым пунктом в списке встало обучение вождению…

А пока Дэрил отвез меня с утра на первый урок. Обратно предстояло вернуться на такси, потому что у него была съемка. Та самая, по четвергам, в его доме, на которую я планировала полюбоваться в порыве смелости.

Но сейчас, когда такси приближалось в дому, я уже не была так уверена в своем решении. Даже немного потянула время, зайдя в «Старбакс» за стаканчиком клубничного фраппучино. Но задерживаться там не стала — никак не получалось сидеть и глазеть в окно, не прокручивая в голове отрывки из порнушных роликов с Дэрилом, примеряя их на интерьеры дома. Когда в моей голове он начал трахать заразу Марину, к которой ушел от меня бывший муж, да еще и на кровати в нашей спальне, я мысленно дала себе пощечину и полезла за телефоном.

Мое воображение хуже реальности. Я уверена. Надо увидеть все самой.

Вот только рядом со входной дверью я опять засомневалась.

Никогда в жизни меня не мотало от одного решения к другому с такой скоростью и размахом. Терпеть не могу по сто раз думать и передумывать. Если сразу не можешь выбрать, значит пожалеешь в любом случае. Так какая разница? Действуй — а потом разберемся.

Даже Дашку шпыняла за ее любимое развлечение по три часа наворачивать круги в супермаркете, выбирая между банановым молоком и апельсиновым соком.

Чтобы еще немножко оттянуть момент истины, я обошла дом, решив зайти через заднюю дверь. Логики в этом не было никакой, но мне сейчас было не до нее.

На лужайке у бассейна царила сонная тишина. Слепили глаза отблески яркого калифорнийского солнца, отражавшегося от голубой воды. Шезлонги и кресла стояли не совсем так, как утром, и от этого сердце застучало чуть быстрее. Словно я наконец поверила, что в дом действительно пришли чужие люди.

Все случилось слишком быстро. Сначала тянулось-тянулось с нашими разговорами в сети, а потом мы встретились — и понеслось! Безумный секс в «Национале», уколы ревности, полет в Пензу с Дэрилом, который не захотел со мной расставаться, наш «медовый месяц», заполненный бесконечным наслаждением и теплом, его предложение — и стремительные сборы. Я как будто катилась с ледяной горки — все быстрее и быстрее, почти не управляя своими санками. Только соглашалась на каждое следующее предложение, и оно разгоняло меня еще сильнее, дух захватывало, ветер свистел в ушах, и я смеялась как безумная, потому что это было восхитительно и прекрасно!

Теперь как бы не врезаться в дерево на полном ходу.

Я выдохнула, сжала стаканчик с фрапуччино покрепче и толкнула дверь на кухню.

— Я и говорю — не хочу зеленый диван, что у нас гостиная будет как болото, давай оранжевый.

— А она?

— Сказала, что у меня подростковый вкус, еще постеры с Black Sabbath по стенам развесь!

— А ты?

— Так ответил, что к постерам я бы хотел черный диван.

Двое парней, чуть в районе тридцати, паслись у холодильника, методично запихивая в блендер все зеленое. Шпинат, айсберг, рукколу, кажется, сырую брокколи и авокадо. Один стакан с мутно-зеленой смесью уже стоял на столе. Здоровое питание, чтоб их!

— Привет! — бросил мне тот, что жаловался на зеленый диван. Второй просто кивнул и больше никак на меня не реагировал.

Взревел блендер, и я перестала их слышать.

Остановилась, опершись на стул и отдышалась. Пока все идет неплохо, никто никого не трахает прямо на кухонном столе, может быть, и дальше будет так же непло… Черт!

— Умираю от жажды! Загонял он меня! Где эта Кася вообще? — абсолютно голая блондинка с плохо прокрашенными корнями волос нарисовалась в дверях кухни. Не смущаясь, прошла к холодильнику, бесцеремонно отодвинув одного из парней и достала бутылку воды.

Правда пить не стала, а сначала прислонила ее ко лбу, а потом покатала по шее с блаженными стонами.

Грудь у нее была какой-то неестественной — понятно, что силикон, но такое ощущение, что импланты ей поставили предназначенные для женщины с куда более широкой грудной клеткой. Рассматривать в подробностях, что там не так, было неловко, но я не знала, куда девать глаза. Потому что стоило их опустить — и я наткнулась взглядом на небрежно выбритый лобок, по которому вилась татуировка в виде виноградной лозы. Изрядно потускневшая и расплывшаяся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍