Голые - Меган Харт

– Алексу не нравятся девушки, – будто предупреждая, сообщил Патрик.

Краешком глаза я продолжала рассматривать незнакомца, мысленно помещая его в кадр ежегодной вечеринки Патрика по случаю Рождества и Хануки. Алекс был прелестнее, чем букеты вдохновленных Мартой Стюарт [1]пуансеттий и сверкающие китайские фонарики, – впрочем, как и все присутствующие здесь мужчины. В друзьях у Патрика водились самые сногсшибательные парни, которых я когда-либо видела. Серьезно, это сборище напоминало съезд потрясающе сексуальных мужиков! После предостережения Патрика я снова взглянула на Алекса, уже более внимательно – главным образом для того, чтобы немного поддразнить хозяина вечеринки. Его было так легко вывести из состояния равновесия!

– Так это его имя?

Патрик тихо неодобрительно фыркнул:

– Да, это его имя.

– Алекс… как?

– Кеннеди, – ответствовал Патрик. – Но он не из…

– Поняла.

Я прижала губы к краю бокала, нагрев его. Густой, пряный аромат красного вина носился под моими ноздрями. Я могла бы посмаковать этот восхитительный вкус на кончике языка, но все же не сделала и глотка.

– Так ему не нравятся девушки, да?

Патрик скривил губы и скрестил руки на груди.

– Да. Господи, Оливия, прекрати пялиться на его задницу!

Я неодобрительно подняла бровь, передразнивая выражение лица Патрика. Это была моя старая привычка, я вечно копировала приятеля, зная, что это бесит его до чертиков. Похоже, и этим вечером мне удалось довести Патрика до нужной кондиции.

– Зачем еще ты приглашаешь меня на свои вечеринки, как не для того, чтобы пялиться на мужские задницы?

Патрик обиженно пыхтел, дулся и хмурился – правда, недолго, до того момента, как он, должно быть, вспомнил нечто, вызвавшее вокруг его рта напряженные складки. Потом друг не без усилий придал лицу безразличную гладкость, и его пристальный взгляд проследовал за моим через столовую и дверной проем. Алекс стоял спиной к нам, опершись одной рукой на каминную полку в гостиной. В другой руке он сжимал стакан «Гиннесса». Алекс держал пиво все то время, что я наблюдала за ним, но мне так и не удалось заметить, чтобы он сделал хотя бы глоток.

– И ты чувствуешь особую потребность указать мне на его ориентацию… почему? – Я пригубила вино и с подозрением уставилась на Патрика.

Тот пожал плечами:

– Просто хотел удостовериться, что ты знаешь об этом.

Я огляделась, заметив полдюжины мужчин, лихо справлявшихся с закусками и напитками без помощи хозяина, потом снова посмотрела через дверной проем в гостиную, где еще дюжина мужчин или болтала, или танцевала, или флиртовала. Девяносто девять процентов присутствующих были геями, а представители оставшегося процента подумывали о том, чтобы влиться в гомосексуальные ряды.

– Полагаю, я и без того знаю достаточно, чтобы даже не мечтать о возможности потрахаться на одной из твоих вечеринок, Патрик.

И прежде, чем я успела отпустить еще парочку язвительных комментариев, пара сильных мускулистых рук крепко обхватила меня сзади за талию, и чей-то упругий живот прижался к моей спине.

– Давай сбежим отсюда вместе и посмотрим, сколько времени пройдет прежде, чем он заметит, что мы удрали, – произнес низкий голос прямо мне в ухо.

Я вывернулась из объятий, не сумев удержаться от смеха, когда растительность на чьем-то лице пощекотала мочку моего уха, и обернулась.

– Патрик, а ты не сказал мне, что пригласил на свою вечеринку Билли Ди Уильямса [2]! О, погоди-ка… Билли Ди никогда не надел бы такой свитер! Здорово, Тедди!

– Эй, подруга, не смей потешаться над этим свитером! Мама Макдональд прислала мне сей выдающийся предмет одежды, и ее мальчик Патрик получил точно такой же. – Тедди задорно подмигнул Патрику. – Разница в том, что я – настоящий мужчина, и у меня хватает смелости носить его.

Меня заключили в объятия, стиснули, поцеловали и похлопали по попке – все это было проделано в мгновение ока, после чего Тедди перешел дальше, чтобы обрушить те же знаки внимания на хозяина вечера. Патрик, все еще дувшийся, сильно ударил здоровяка Тедди и даже отпихнул его, но тот лишь рассмеялся и взлохматил волосы друга. Патрик нахмурился и пригладил взъерошенную шевелюру, но вскоре сменил гнев на милость и позволил Тедди чмокнуть себя в щеку.

Я покачала бокалом, жестом показав на Патрика:

– Он пытается уговорить меня не пялиться на задницу.

– Что-о-о? А я-то думал, мы все собрались здесь, чтобы пялиться на мужские задницы!

Тедди потряс своей пятой точкой, я – своей, мы столкнулись задами и залились тем видом смеха, что обычно привносит нотки разудалого веселья в праздничную атмосферу. Патрик наблюдал за нами, снова скрестив руки на груди и подняв бровь. Покачав головой, он с укоризной бросил:

– Простите меня за то, что пытаюсь быть другом!

Мы с Патриком дружили довольно давно. Когда-то, много лет назад, нас даже связывало нечто большее. Патрик думал, что общее прошлое дает ему право настырно опекать меня, и я позволяла ему это, потому что… ну хорошо, потому что просто обожала его. А еще потому, что в моей жизни никогда не было слишком много любви, и мне не хотелось отказываться хотя бы от маленькой ее порции.

Тем не менее нынешнее проявление заботы казалось чрезмерным даже для Патрика. Мы с Тедди озадаченно переглянулись. Я пожала плечами.