Наука логики. Том 2 - Георг Гегель Страница 55

Уже обычная химия доставляет нам примеры таких химических изменений, при которых, например, некоторое тело сообщает одной части своей массы более высокую степень окисления и этим понижает степень окисления другой ее части, при каковой пониженной степени окисления данное тело только и может вступить в нейтральное соединение с приближаемым к нему другим, небезразличным к нему телом, тогда как при своей первой, непосредственной степени окисления оно было бы не способно к этому соединению. Здесь происходит следующее: объект соотносится с некоторым другим объектом не по какой-нибудь непосредственной, односторонней определенности, а полагает сообразно внутренней тотальности некоторого первоначального отношения ту предпосылку, в которой он нуждается для образования некоторого реального соотношения, и этим дает себе некоторый средний термин, через посредство которого он смыкает свое понятие со своей реальностью; он есть в-себе-и-для-себя-определенная единичность, конкретное понятие как принцип разделения на крайние термины, воссоединение которых есть деятельность того же самого отрицательного принципа, который в силу этого возвращается обратно к своему первому определению, но уже объективированным.

Сам химизм есть первое отрицание безразличной объективности и внешности определенности; он, следовательно, еще обременен непосредственной самостоятельностью объекта и внешностью. Он поэтому сам по себе еще не есть та тотальность самоопределения, которая происходит из него и в которой он скорее снимает себя. Получившиеся три умозаключения составляют его тотальность; первое умозаключение имеет средним термином формальную нейтральность, а крайними терминами напряженные объекты; второе имеет средним термином продукт первого, реальную нейтральность, а крайними терминами расщепляющую деятельность и ее продукт, безразличный элемент; третье же есть реализующее себя понятие, полагающее для себя ту предпосылку, которой обусловлен процесс его реализации, – умозаключение, имеющее своей сущностью всеобщее. Однако, в силу непосредственности и внешности, определению которых подчинена химическая объективность, эти умозаключения все еще оказываются вне друг друга. Первый процесс, продуктом которого является нейтральность напряженных объектов, угасает в своем продукте, и его заставляет вновь загораться лишь привходящее извне дифференцирование; будучи обусловлен некоторой непосредственной предпосылкой, он в ней и исчерпывает себя. И точно так же выделение небезразличных крайних терминов из нейтрального объекта, а равно и их разложение на их абстрактные элементы, должно исходить от привходящих извне условий и возбуждений деятельности. Но хотя оба существенных момента процесса – с одной стороны, нейтрализация, a с другой стороны, отделение и редукция – связаны в одном и том же процессе, и соединение, и притупление напряженных крайних терминов есть также и разделение на такого рода крайние термины – все же означенные моменты вследствие еще лежащей в основании внешности составляют две разные стороны; крайние термины, выделяемые в этом же процессе, суть другие объекты или материи, чем те, которые соединяются в нем; поскольку первые выходят из этого процесса снова небезразличными, они должны обратиться во-вне; их новая нейтрализация представляет собой другой процесс, чем та нейтрализация, которая имела место в первом процессе.

Но эти разные процессы, получившиеся у нас необходимым образом, представляют собой столько же ступеней, через восхождение по которым снимаются внешность и обусловленность, в результате чего понятие выступает как определенная в себе и для себя, не обусловленная внешностью тотальность. В первом процессе, или в первом умозаключении, снимается внешний характер отношения между составляющими всю реальность, небезразличными друг к другу крайними терминами или, иначе говоря, снимается отличность в-себе-сущего определенного понятия от его наличносущей определенности. Во втором процессе или во втором умозаключении снимается внешность реального единства, соединение как только нейтральное. Говоря точнее, формальная деятельность снимает себя сначала в столь же формальных [химических] основаниях или безразличных определенностях, внутреннее понятие которых есть теперь ушедшая в себя, абсолютная деятельность, как реализующаяся в самой себе, т. е. как деятельность, полагающая внутри себя определенные различия и конституирующаяся как реальное единство благодаря этому опосредствованию – опосредствованию, которое, стало быть, есть собственное опосредствование понятия, его самоопределение и которое ввиду того, что понятие рефлектируется из этого опосредствования в себя, представляет собой имманентное пред-полагание. Третье умозаключение, которое, с одной стороны, есть восстановление предшествующих процессов, снимает, с другой стороны, еще и последний момент безразличных [химических] оснований – снимает совершенно абстрактную, внешнюю непосредственность, которая, таким образом, становится собственным моментом опосредствования понятия самим собой. Понятие, которое тем самым сняло, как внешние, все моменты своего объективного наличного бытия и положило их в свое простое единство, благодаря этому полностью освободилось от объективной внешности, с которой оно теперь соотносится лишь как с некоторой несущественной реальностью; это объективное свободное понятие есть цель.