Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертия - Александр Плющенко Страница 16

* * *

Здесь стоит привести высказывание Роберта Райта: «Нравственный аппарат человека развивался в контексте человеческого общества как инструмент для ориентации на социальном ландшафте; наши нравственные чувства естественным образом приводятся в действие с уважением к другим живым существам; естественным отбором мы “спроектированы” быть хорошими ввиду обязательств перед окружающими, из-за боязни заслужить их недовольство и желания видеть, как они нас ценят. Многим людям полезно переносить эти человеческие отношения на сверхчеловеческий уровень. Эти люди становятся лучше и чувствуют себя более счастливыми, когда думают о Боге, который видит их ежедневные старания и предлагает утешение, поддержку или упреки; этим людям удобнее придерживаться нравственной оси Вселенной, благодаря Бога, прося его помочь им оставаться праведниками, раскаиваясь перед Богом в своих прегрешениях». Он также отмечал: «Человеческий мозг естественным образом цепляется за странное и неожиданное, поскольку предсказуемое и без того присутствует в ожиданиях, которые ведут человека по жизни; новости о странном и неожиданном могут свидетельствовать о том, что нам гарантирована корректировка ожиданий. Но одно из свойств странного и неожиданного зачастую состоит в отсутствии правды».

Мне нравится термин «верообусловленный реализм», который ввел в научный обиход Майкл Шермер при описании работы нашего мозга: сначала появляются убеждения, а позже – их объяснения: «Наши убеждения формируются по всевозможным субъективным, личным, эмоциональным и психологическим причинам в условиях окружения, созданных родными, друзьями, коллегами, культурой и обществом в целом; после формирования мы отстаиваем свои убеждения, оправдываем и логически обосновываем их с помощью множества разумных доводов, неопровержимых аргументов и логичных объяснений».

Реальность, конечно, существует независимо от нашего мозга, но представления о ней обусловлены убеждениями, которых мы придерживаемся здесь и сейчас.

Шермер выделяет два процесса при формировании наших убеждений:

1). паттерничность – склонность находить исполненные смысла закономерности или паттерны в данных, как имеющих, так и не имеющих значения;

2). агентичность – склонность наполнять паттерны смыслом, целью и деятельностью.

Шермер утверждает: «Когда убеждения сформированы, мозг начинает искать и находить подтверждающие доказательства в поддержку этих убеждений, дополняющие их эмоциональным усилением уверенности, следовательно, ускоряющие процесс аргументации и укоренения, и этот процесс подтверждения убеждений положительной обратной связью повторяется цикл за циклом».

Когда мы слышим какие-либо убеждения, отличные от наших, мы подсознательно их отвергаем как абсурдные и неправильные.

«Поскольку мозг не воспринимает самого себя или свою внутреннюю деятельность и обычно наш опыт зависит от внешних раздражителей, информация о которых поступает в мозг через органы чувств, в тех случаях, когда нейронная сеть дает осечку или иначе посылает в какую-нибудь область мозга сигнал, напоминающий сигналы от внешних раздражителей, мозг, естественно, интерпретирует эти внутренние явления или внешние» – пишет Майкл Шермер.

По мнению Сэма Харриса, «вера никогда не была равнодушной к истине, однако сама природа веры не дает ей способности отличать истину от лжи в тех самых вопросах, которые ее больше всего занимают».

Майкл Шермер считает, что «смена убеждений – итог сочетания личной психологической готовности и более глубокого социального и культурного сдвига в области основополагающего духа времени, на который влияют отчасти обучение, но в гораздо большей степени – более масштабные и трудноопределимые политические, экономические, религиозные и социальные изменения…». По его словам, «наш мозг – создатель убеждений, эволюционировавшая машина для распознавания паттернов, соединяющая между собой точки и обнаруживающая смысл в закономерностях, которые, как нам кажется, мы видим в природе».

Он называет этот процесс паттерничностью, «или склонностью находить значимые паттерны как в значимых, так и в незначимых шумах. У нас в мозге так и не развилась сеть выявления чепухи, позволяющая отличать истинные паттерны от ложных.

P = Ct1 < Ct2, где Р – паттерничность, возникающая, когда затратность (C) допускания ошибок первого рода (вера в реальность того, что на самом деле не является таковым) ниже затратности допускания ошибок второго рода (вера в нереальность того, что на самом деле реально».

Он отмечает, что «в ходе естественного отбора предпочтение отдавалось когнитивному процессу предположения, что все паттерны реальны и что вся паттерничность отражает действительно существующие и важные явления».

Так, «“Правило Гамильтона” (br>c) гласит, что позитивное социальное взаимодействие между двумя индивидами может происходить, когда выгода (b) генетического родства (r) превышает затраты (c) на социальные действия».

Резюмируя эту мысль, Шермер отмечает: «Эволюция снабдила нас общим правилом “проявляй щедрость и готовность помочь кровным родственникам и тем, кто добр и щедр по отношению к тебе”».

Фостер и Кокком, воспользовавшись «правилом Гамильтона», показали, что «неспособность индивида присваивать причинные вероятности всем цепочкам событий, происходящих вокруг него, зачастую вынуждает его смешивать причинные ассоциации с непричинными». Отсюда следует эволюционное объяснение суеверия: естественный отбор отдает предпочтение стратегиям, при которых образуется много неверных причинных ассоциаций, чтобы выявить среди них необходимые для выживания и воспроизведения. По этой причине такие паттерничности, как суеверие и магическое мышление, являются не столько ошибками когнитивной деятельности, сколько естественными процессами обучающегося мозга.

Люди верят в странное и удивительное из-за развившейся у нас потребности верить в то, что не является ни странным, ни удивительным.

Шермер заявляет: «Суеверное поведение (случайная форма обучения) – поведение, вызванное независимым от реакции режимом подкрепления, при котором существует лишь случайная взаимосвязь между реакцией и предоставлением подкрепления». Кроме того, он отмечает: «В нашем мозге проходит примерно полсекунды между возникновением намерения сделать что-либо и нашим осознанием реального осуществления этого действия.

Нейронная деятельность, предшествующая намерению действовать, недосягаема для нашего сознающего разума, поэтому мы испытываем ощущение свободы воли. Однако на самом деле это иллюзия, вызванная тем фактом, что мы не в состоянии выявить причину осознания нашего намерения действовать».

* * *

По мнению Роберта Сапольски, «мы обладаем чем-то лежащим посередке между абсолютной свободой воли и ее полным отсутствием; свобода воли каким-то биологическим образом соотносится с детерминированными законами Вселенной».

Мнения различных ученых (и нейрофизиологов, и философов, и теологов) значительно расходятся по этому вопросу, поэтому сложно выделить среднее медианное мнение.