Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850 - Брайан Фейган Страница 14

К концу 1316 года обнищали многие крестьяне и рабочие. Бедняки ели трупы павших от болезней коров и собирали полевые травы. Ходили слухи, что на севере Франции сельские жители ели кошек, собак и голубиный помет. В английских деревнях крестьяне питались продуктами сомнительной пищевой ценности, которые ранее никогда не употребляли. Они слабели от диареи и обезвоживания, становились восприимчивыми к болезням, впадали в апатию и почти не работали. Первыми умирали новорожденные и старики.

Одна за другой общины предавались отчаянию и распадались. Тысячи акров сельскохозяйственных угодий были заброшены из-за нехватки семян и тяглового скота, а также из-за сокращения численности сельских жителей. Огромные территории исторических Нидерландов, затопленные морем после сильных штормов и продолжительных дождей, стало крайне трудно возделывать, и крупным землевладельцам было сложно убедить фермеров вернуться на их залитые водой поля. За Северным морем, в районе долины Билсдейл на северо-востоке Йоркшира, в конце XIII века поселенцы расчистили на возвышенности сотни акров земли для новых деревень. Через пару поколений там выросло множество сел, в каждом из которых жили плотники, лесники, кожевники. Но из-за ухудшения климата, экономических трудностей, болезней, голода 1316 года и набегов шотландцев все они к 1330-м годам были заброшены. Сообщества распались, а деревни превратились в крошечные односемейные владения. По всей Северной Европе небольшие фермерские общины, располагавшиеся на неплодородных землях, или покинули свои владения, или уменьшили их, оставив лишь участки с лучшими почвами и меньшим риском наводнений.

Из-за холодов и сырости хозяйства повсеместно испытывали нужду. Многие свободные землевладельцы разорились и вынуждены были продать или заложить свои участки. Тысячи фермеров становились наемными работниками – особенно часто это происходило в окрестностях Лондона и других крупных городов, где спрос на продовольствие был очень высок, а распахивать влажные и засоренные почвы становилось все труднее. Исторические документы о сделках с недвижимостью и арендных соглашениях свидетельствуют о резком росте числа переходов земельных участков из рук в руки: богатые землевладельцы эксплуатировали бедных соседей, а семьи передавали поля своим детям, чтобы помочь им выжить. Например, в имении Хиндолвестон в Норфолке количество отказов арендаторов от земель выросло в 1316 году на 160 % по сравнению с 1315-м, а в 1317 году – еще на 70 %. В большинстве случаев немногие богатые фермеры выкупали имущество у бедных. Так, в одном только 1315 году некий Адам Карпентер приобрел пять земельных участков. К тому времени, когда ажиотаж стих, у него их было уже сорок семь.

Год 1316-й был худшим для зерновых культур за все Средневековье ^[39]. Во многих местах посевы попросту не вызрели. Там, где пшеницу удавалось сжать, колосья были чахлыми, а урожаи ничтожными. На протяжении всего XIII века поместья в Уинчестере на юге Англии обеспечивали более или менее стабильные урожаи – около трех бушелей собранного зерна на один посеянный. Урожай 1316 года составил всего 55,9 % от нормы, что стало самым низким показателем за период 1271–1410 годов. В учетной книге одного из имений записано: «В этом году от овечьей шерсти никакого дохода, потому что овцы не были острижены из-за очень переменчивой погоды летом… От продажи сена с лугов никакого дохода из-за обилия летних дождей». Мельница епископа Уинчестерского не приносила прибыли, «потому что полгода ничего не молола из-за наводнения» ^[40]. Урожаи ячменя, бобов, овса и гороха были на 15–20 % ниже обычного. Северная Европа по большей части испытывала те же трудности.

Резко сократилось производство соли и вина. Виноградники Франции поразила ложная мучнистая роса, поэтому плоды не достигли нужной степени зрелости, и «во всем Французском королевстве был большой упадок виноделия». Летописцы жаловались на дефицит вина и его неприятный вкус. Серьезно пострадали виноградники Нойштадта в Германии: в 1316 году – «ничтожное количество вина», в 1317-м – «очень мало вина». В 1319 году вино было «кислым», а в 1323-м жестокие холода погубили побеги. Лишь в 1328 году, спустя шесть лет после окончания голода, появилось «очень много исключительно хорошего вина» ^[41].

От капризов погоды страдали не только растения, но и животные. Прокормить их зимой было крайне трудно. Летом луга были такими мокрыми, что даже когда траву удавалось скосить, сено не высыхало на открытом воздухе. В сарае же непросушенное сено гниет, выделяя тепло и метан, и может загореться, если его регулярно не ворошить. А все имевшиеся в деревнях сушильные печи использовались для просушки неспелых зерен, которыми питались люди. Худшие времена для животных наступили позднее, в голодные годы. В суровую морозную зиму 1317/18 года закончились все скудные запасы корма. После этого фермерам приходилось выгонять скот кормиться самостоятельно в короткие периоды относительного тепла. Тысячи животных погибли от голода или замерзли на пастбищах. Особенно сильно страдали от холода овцы; длительные снегопады и морозы в начале года поставили овцеводство под сильный удар. Сырое лето принесло с собой смертельную чуму крупного рогатого скота, вызывавшую у животных диарею, обезвоживание и отказ кишечника. Тысячи разлагающихся трупов сжигались или захоранивались в скотомогильниках. В некоторых районах из-за печеночного сосальщика (паразитического червя) поголовье овец и коз сократилось на 70 %.

«Великий мор животных» продолжился в начале 1320-х и вызвал острую нехватку не только скота, но и навоза для удобрения полей. Последствия не заставили себя долго ждать. Сельская экономика держалась на волах и лошадях, причем первые активно использовались для пахоты. Воловьи упряжки, которыми зачастую совместно владело несколько семей, распахивали тяжелые почвы для целых общин и широко использовались в средневековых поместьях. Нехватка скота неизбежно вела к сокращению возделываемых площадей, запустению полей и падению урожайности. Лишь свиноводство оставалось относительно благополучным. Быстро размножающиеся свиньи имелись в избытке до тех пор, пока дефицит хлеба, говядины и баранины не вынудил людей увеличить долю свинины в рационе – тогда поголовья поредели.

В городах бедняки стали есть меньше хлеба. Фламандский наблюдатель писал в 1316 году: «Народ пребывал в такой великой нужде, какую нельзя описать словами. Ибо стенания бедняков, распухших от голода и лежавших на улице, их проклятья и жалобные крики могли приводить в движение камни» ^[42]. Хлеб во Фландрии теперь делали не из пшеницы, а из всего, что еще можно было достать. Шестнадцать парижских пекарей были пойманы на том, что клали в булки свиной навоз и отходы виноделия. Их публично колесовали на площадях, заставив держать в руках ломти дурного хлеба. Часто люди по нескольку дней оставались без еды и утоляли муки голода, питаясь листьями, кореньями и – иногда – пойманной в ручье рыбой. Даже английский король Эдуард II с трудом находил хлеб для своего двора. В городах голод зачастую был более жестоким, чем в сельской местности; он сопровождался повсеместной диареей и апатией, причиной которых был «неслыханный рацион». Голодные люди нестерпимо страдали от сильных зимних морозов. Никто из городских жителей не мог припомнить столько смертей от болезней и прочих невзгод. Грабежи и насилие стали обычным делом. Воры крали все, что можно было съесть или обменять на еду, будь то сено, древесина или свинец с церковной крыши. Расцвело и пиратство: отчаявшиеся горожане нападали на рыбацкие лодки и суда, перевозившие зерно.