Независимый мозг. Эффективная программа по проработке эмоций, преодолению стресса и формированию новых пищевых стратегий - Майк Доу

Сладкое: созависимые отношения

Какие у вас отношения с сахаром? Если вы похожи на большинство современных людей, вы, вероятно, описали бы свое положение как «встречаемся» или «все сложно». Сладкое – это тот самый плохой парень или девушка, с которыми ваши друзья советуют вам расстаться.

Может быть, вы уже пытались оставить эти отношения позади, но поняли, что это очень трудно. У вас все еще есть чувства к сладкому. Оно всегда было рядом с вами. Сладкое поддерживало вас, когда было грустно. В лучшие моменты вашей жизни сладкое было рядом и помогало отпраздновать какое-либо радостное событие. Может быть, вы могли бы стать «просто друзьями» со сладким, если бы удалось немного дистанцироваться от него. Но это кажется практически невозможным. Ведь сладкое повсюду.

Возможно, вы даже пробовали разные стратегии для прекращения этих отношений. Может быть, вы заменили сахар искусственными подсластителями. Или, может быть, вы понятия не имели, что все еще едите его, так как самого слова «сахар» не было в составе. Или вы могли употреблять в пищу продукты из муки и зерна, которые на самом деле затем расщепляются на сахар.

Что еще хуже, вы могли начать общаться с лучшим другом сахара: плохими жирами. Нет дыма без огня. Как и нет сахара без плохих жиров. Почти каждый вредный, переработанный продукт сочетает в себе некоторую форму сахара с плохими жирами. А виды жиров сбивают с толку. Какие жиры хорошие, а какие – плохие? В один день кокосовое масло считается хорошим жиром. На следующий день – плохим. Но всегда все сводится к вездесущей паре сахара с плохими жирами.

Часть вас знает, что такое питание вредно для здоровья, но другая часть вас пытается найти логическое объяснение. Все так делают. Если все постоянно употребляют сахар и плохие жиры, не может же быть все настолько плохо, да? Вы на самом деле не так и зависимы от него – однако вы редко обходитесь без продуктов, состоящих из сахара и плохих жиров. Ну, теперь пришло время взглянуть правде в глаза.

Я знаю, что вы чувствуете, потому что раньше и у меня были нездоровые, созависимые отношения с сахаром. В течение многих лет я ежедневно выпивал шесть банок сахаросодержащей газировки. Это был словно ритуал для успокоения. Все начиналось с того пронзительного хлопка, когда я открывал банку содовой. Подобно собаке Павлова, я пускал слюну в предвкушении серотонина и дофамина, которые мой мозг вскоре получит от сахара и кофеина. Когда я был подростком, моя семья регулярно покупала пачку из 24 банок газировки в магазинах Sam’s Club. В нашем доме всегда можно было найти тайник, где было порядка 50 банок. Но любимым способом получить эту дозу был поход в рестораны быстрого питания. Я наполнял пластиковый стаканчик до самого верха, добавлял льда и, конечно же, приходил за добавкой не меньше двух раз. Широкая полосатая соломинка из моего любимого заведения фаст-фуда позволяла еще большему количеству моего любимого напитка попадать мне на язык сразу – мгновенная инъекция сахара.

В подростковом и 20-летнем возрасте в среднем я пил шесть банок в день, а в неудачные дни это количество увеличивалось до десяти. Был плохой день в школе? Сахар из газировки дарил мне немного успокаивающего серотонина, чтобы снять напряжение. Скучный урок? Кофеин из газировки давал мне дозу дофамина, которую я не получу от неинтересного мне предмета. Конечно, мой мозг ассоциировал газировку и с приятными событиями. Вечер пятницы или вечеринка означали, что дома будет еще больше содовой.

Как и многие люди, я почти всегда сочетал газировку с жирными продуктами. После школы я ел чипсы или крекеры и запивал все содовой. На вечеринках по выходным я ел пиццу с пеперони и запивал ее содовой. Со временем я пристрастился к еде. А когда у моего брата случился обширный инсульт (я тогда учился в старших классах), мои попытки побороть стресс и печаль привели к тому, что самолечение едой превратилось в углеводный запой.

С точки зрения нейрохимии это неудивительно. Сахар выбрасывает в мозг серотонин – химическое вещество, которое помогает унять беспокойство, повысить уверенность в себе и создать ощущение того, что все хорошо. Плохие жиры высвобождают дофамин – гормон, который нам всем необходим для того, чтобы справляться со стрессовыми ситуациями и интересными задачами. Со временем этот сахар и плохие жиры атрофировали мой мозг, но серотонин и дофамин, которые я получал из пищи, мешали мне покинуть эти созависимые отношения.

Итак, я решил прекратить эти нездоровые отношения с сахаром и плохими жирами, но сразу же перескочить в другие. Когда я переехал из Огайо в Лос-Анджелес, чтобы поступить в Университет Южной Калифорнии, я заметил разницу в том, как люди питаются в Калифорнии. Здесь не питались мясом и картошкой, к которым я привык на Среднем Западе, и я устал от «пищевой комы», которая наступает от углеводных запоев. Я помню, как купил брюки 34 размера ^[1] – мои самые большие – и я понял, что нужно что-то делать. В то время я мало что знал о питании. Поэтому я сделал то, что большинство людей делали в начале 2000-х: перешел на диетическую соду и диетические продукты. Низкокалорийная и нежирная еда – вот как называлась эта игра. Все дело было в слове «меньше». Меньше сахара. Меньше жиров. Меньше калорий. Меньше порции. Ежедневное употребление литра диетической соды с замороженными блюдами пониженной калорийности стало моей новой нормой. Это было ограничение, основанное на том, что я не должен есть, и, хотя я потреблял меньше продуктов, сужающих сосуды мозга, это не очень помогало моему мозгу развиваться.