Юность Розы - Луиза Мэй Олкотт Страница 75

Девушке не хотелось угодить в эту хорошо спланированную западню: хотя Чарли был самым привлекательным из ее двоюродных братьев, она вовсе не желала связывать с ним свою жизнь, тем более что ее расположения добивались гораздо более достойные молодые люди.

Когда Роза сидела на диване и просматривала письма, все эти мысли смутно бродили в ее голове и бессознательно повлияли на следующий разговор.

– Все это одни приглашения. Я не могу сейчас отвечать на них, иначе никогда не закончу с подарками!

– Я вам помогу, буду надписывать адреса. Вот что значит иметь хорошего секретаря! – заключил Чарли, который в комнате Розы чувствовал себя как дома.

– Нет, я сама это сделаю, а вы отвечайте на письма, если хотите. Нужно отказаться от всех визитов, кроме двух-трех. Читайте имена, а я скажу вам, кому что писать.

– Слушаю и повинуюсь. Ну, кто скажет, что я лентяй? – и Чарли весело уселся за письменный стол, искренне считая часы, проводимые им в этой комнатке, самыми лучшими и счастливыми в жизни.

– «Порядок во всем – непреложный закон», я полностью согласен с этим мнением. Только я не вижу здесь почтовой бумаги, – прибавил он, открывая бюро и с любопытством оглядывая его содержимое.

– В ящике справа лиловая бумага с вензелями для записок, а гладкая – для деловых писем, – ответила Роза, раздумывая, кому лучше подарить платок с кружевами – Ариадне или Эмме.

– Наивное создание! А что если я отворю не тот ящик и открою ваши сокровенные тайны? – продолжал новый секретарь, роясь в изящных бумажках с мужскою неаккуратностью.

– У меня их нет, – скромно пожала плечами Роза.

– Как? Неужели ни одной заветной записочки, ни одного дорогого портретика, засохшего цветочка и еще чего-нибудь? Не могу этому поверить, кузина, – Принц недоверчиво покачал головой.

– Если б у меня были подобные вещи, конечно, я бы их вам не показала, бессовестный вы человек! Тут есть несколько маленьких сувениров, но ничего особенно сентиментального и интересного.

– Как бы я желал их видеть! Но никогда не осмелюсь просить об этом, – заметил Чарли, с жадностью глядя на полуоткрытый ящичек.

– Можете посмотреть, если хотите, но, право, вы разочаруетесь. Там налево, в нижнем ящике, в котором ключ.

– «Ангел доброты! Чем я отплачу тебе за это? О сладкий миг, с каким трепетом я приступаю к этому заветному вместилищу!» – процитировал он «Тайны Удольфа» [39], повернул ключ и открыл ящик с трагическим жестом. – Вот тут в коробочке семь локонов всех цветов: есть светлые, как у вас, темно-каштановые, золотистые, черные, как вороново крыло, и ядовито-рыжие. Все они кажутся мне очень знакомыми. Мне кажется, я знаю, с чьих они голов.

– Если помните, все вы дали мне по локону перед моим отъездом, и я возила их вокруг света в этой самой коробочке.

– Я бы желал, чтобы и головы ездили вместе с ними. Вот тут янтарный флакончик с золотым колечком и душистым ароматом, – продолжал Чарли, с удовольствием принюхиваясь к склянке.

– Дядя подарил мне этот флакон уже давно, и я очень люблю его.

– А вот что-то подозрительное: мужское кольцо с лотосом, вырезанным на камне, и при нем записочка. Кровь бросилась мне в голову! Кто, когда и где?

– Один джентльмен, в день моего рождения, в Калькутте.

– Я могу вздохнуть свободно! Это, вероятно, мой отец?

– Не говорите глупостей. Конечно, он. Ваш отец сделал все, чтобы мое пребывание у него было приятным. И вам следовало бы, как послушному сыну, поехать к нему вместо того, чтобы лентяйничать здесь.

– Дядя Мэк все уши мне прожужжал об этом. Но к чему пустые наставления, я сам выберу путь, по которому идти, – проворчал Чарли с досадой.

– Но если вы выберете неправильный путь, вам будет трудно вернуться назад, – заметила Роза серьезно.

– Все будет хорошо, если вы будете приглядывать за мной, как обещали, судя по благодарностям, полученным вами в этом письме. Бедный старый родитель! Я бы желал его видеть. Прошло четыре года с тех пор, как он был здесь в последний раз, – наверное, он сильно постарел с тех пор.

Чарли был единственным из мальчиков, который всегда называл своего отца «родителем». Другие знали и любили своих отцов, а он так редко виделся со своим, что язык не поворачивался выговорить более теплое слово. С тех пор как отец уехал, их общение в основном сводилось к письменным указаниям и требованиям, которыми сын с легкостью пренебрегал. Когда-то Роза слышала о том, что дядя Стивен был не в силах терпеть страсть своей жены к выездам в свет и предпочел покинуть родину, оправдывая делами свое продолжительное отсутствие.

Все эти мысли промелькнули в голове девушки, пока она наблюдала за тем, как двоюродный брат вертит в руках кольцо, внезапно сделавшись чрезвычайно задумчивым. Найдя этот момент благоприятным, она сказала очень серьезно:

– Да, он постарел. Дорогой Чарли, думайте больше о вашем долге, чем об удовольствиях, и я уверена, что вы не раскаетесь в этом.

– Вы хотите, чтобы я уехал? – спросил Принц поспешно.

– Я думаю, что вы должны это сделать.

– А я думаю, что вы были бы гораздо милее, если бы не рассуждали поминутно о том, что хорошо и что плохо. В этом, как и во многих ваших странных воззрениях, чувствуется влияние дяди Алека.

– Я очень рада, что он научил меня этому, – сказала Роза несколько раздраженно, но тотчас же успокоилась и прибавила со вздохом: – Вы знаете, женщины всегда желают, чтобы любимые люди были хороши, а потому и стараются сделать их лучше.

– Да, еще как стараются: мы уже должны бы превратиться в ангелов! Но я твердо убежден, что если бы мы сделались ангелами, то вы, прекрасные создания, любили бы нас вполовину меньше. Не правда ли? – спросил Чарли с вкрадчивой улыбкой.

– Может быть, и нет, но мы удаляемся от вопроса. Так вы поедете? – настаивала Роза.

– Нет, не поеду!

Слова эти были сказаны очень решительно, и затем последовало неловкое молчание. Роза машинально затягивала узел одного из пакетов, а Чарли рылся в ящике – и скорее с волнением, чем с любопытством.

– А вот вещичка, которую я подарил вам давным-давно! – вдруг воскликнул он весело, вынимая маленькое агатовое сердечко на голубой полинявшей ленточке. – Позвольте забрать это каменное сердце и предложить вам настоящее? – проговорил он полушутя-полусерьезно, растроганный воспоминаниями, пробужденными найденной безделушкой.

– Нет, не позволю! – ответила Роза резко, рассердившись на вызывающе смелый вопрос.

С минуту Чарли казался сконфуженным, но его природная веселость всегда брала верх и приводила в хорошее расположение духа и его самого, и окружающих.

– Теперь мы квиты. Оставим это и начнем сначала, – сказал он чрезвычайно приветливо, хладнокровно опустив сердечко себе в карман и собираясь закрыть ящик. Но вдруг что-то поразило его, и он воскликнул: – А это что такое?