Город жажды - Джон Парк Дэвис Страница 63

Но пламя в фонаре вспыхнуло ярче, и Фин стряхнул оцепенение.

– Машина работает почти на полную мощность, – прошипела свеча. Но громкое бульканье воды в трубах заглушило голос. – Она всё ещё процеживает воду, дистиллируя саму суть возможности. Уже сейчас шар может исполнить почти любое нормальное желание. Но как только он наполнится, возможным станет всё что угодно.

Фин выглянул из-за угла и посмотрел на стеклянный шар. Если вода над ним была золотистой, то внутри – чистым расплавленным золотом. Таким ярким, что на него было больно смотреть. Этот блеск точно ослепил бы Фина, если бы не фигура Капитана, который загораживал собой шар.

– Мне не пробраться мимо него, – шепнул свече Фин. – Он наверняка заметит меня, когда я попробую подняться по лестнице и выхватить у него шар. Капитана нужно чем-то отвлечь.

Фонарь замерцал. Впрочем, пламя почти тотчас разгорелось с новой силой, грозя выскочить наружу.

– Дай мне что-нибудь, что горит, – скомандовала свеча.

Фин неохотно оторвал от рубашки клочок ткани и поднёс его к пламени свечи. От её кончика тотчас оторвалась искра и опустилась на ткань. Та задымилась – не загорелась, но и не погасла.

– Положи её здесь, – приказал Король. – Затем возвращайся и будь готов схватить шар и загадать желание.

Фин проглотил застрявший в горле комок и напрягся, мысленно повторяя своё заветное желание. Я хочу, чтобы меня помнили.

– Просто схватить шар и загадать желание? – шёпотом переспросил он.

– Да, схвати шар и загадай, – ответила свеча. – Остальное предоставь мне.

Фин сделал так, как было ему велено – положив едва тлеющий клочок ткани у входа в зал, осторожно, на цыпочках, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулся вперёд.

С каждым шагом он проникался всё большей уверенностью в том, что Капитан в любой момент обернётся и увидит его. И в тот момент, когда ему казалось, что теперь он уже точно в поле зрения Капитана, в дверном проёме полыхнуло пламя.

Фигура в латах медленно повернулась. Фин заметил длинную бороду – то была единственная черта, свидетельствовавшая, что перед ним человек.

На острых металлических кончиках пальцев потрескивали красные молнии. Между тем от пламени начали подниматься клубы чёрного дыма, такие густые и плотные, что вскоре сквозь них огонь казался лишь тусклым оранжевым свечением. Затем облако как будто сжалось, серые и белые струйки слились в человеческий силуэт. Ещё пара секунд – и перед Капитаном стояла скрюченная, замотанная в тряпки фигура.

– Готов уничтожить старика, йунх?

Фин понял: его момент настал. Не спуская глаз с закованного в латы волшебника, он перебежал через зал. Каждый шаг приближал его к заветному золотистому шару.

– Ты никогда не был любителем поговорить, йунх? – продолжал Король Соли и Песка. – Впрочем, в этом не было необходимости. Я чувствую твоё желание. Такое сильное, что я не в состоянии контролировать себя…

Фин отвёл взгляд. Всего в нескольких шагах впереди маячила одна из массивных труб-колонн. Из неё, изгибаясь, вырастала бронзовая подставка и тянулась через весь зал к висящей платформе. Если вскарабкаться вверх по трубе, он сможет по подставке добраться до шара!

Он был так близок к своему желанию, что оно захлестнуло его с головой, заполонило собой всё его существо. Увы, к этому жгучему желанию примешивалась нотка печали – чувство, что всё напрасно. Несмотря ни на что, он проиграет.

– Я чувствую здесь что-то холодное, – сказал Король Соли и Песка. В его голосе слышалась тревога. – Что-то здесь не хочет того, что ему хочется… И как только я сразу этого не заметил?

Фин поспешил как можно глубже спрятать тревогу, проглотить печаль. Ему нужно сосредоточиться: ещё секунда – и всё будет позади. Он быстро вскарабкался по трубе, ухватился пальцами за подставку и, перебирая руками, словно воздушный гимнаст, преодолел пространство над ямой, заполненной водой из Реки. Если упасть туда, магия мгновенно его уничтожит. Впрочем, падать не входило в его планы.

В следующий миг Фин уже запрыгнул на платформу. Перед ним сиял и переливался золотом шар. Он переливался так ярко, что Фин буквально ощущал вкус и запах исходившего от него света. Чувствуя, как по коже пробежали мурашки, он протянул к нему руку.

– О, Фин! – прошептал голос по ту сторону шара.

Слепящий свет загораживал собой владельца этого голоса, не давая Фину его рассмотреть. Правда, в этом не было необходимости. Это был тот самый чуть дрожащий голос, который, как ему казалось, он больше никогда не услышит, хотя никогда не сможет забыть. По его спине пробежала знакомая нервная дрожь.

На шар желаний легла бледная рука. Её владелец был облачён в чёрные одежды, украшенные белыми звёздами. Его чёрные слёзы мерцали в свете, который исходил от шара желания.

– Всё то, что мы так страстно желаем, прекрасно зная, что нашим желаниями не суждено исполниться, – прошептал холодный голос.

Он буквально источал печаль. Фин успел позабыть, насколько грустным может быть этот голос. Какой тоской он способен наполнить сердце.

– Серт, – невольно прошептали губы Фина, пока его разум пытался совладать с мыслью о том, что перед ним стоит тот, кто, по идее, был давно мёртв.

Фин не мог сказать, что было причиной тяжести на сердце – собственные сомнения или же чёрная магия волшебника, которой тот вновь пытался околдовать его.

– Привет, Фин, – произнёс Оракул, – прости, я не ожидал увидеть тебя снова.

Глава 27. Наконец-то снова вместе

Последний поворот Маррилл проделала в трансе, словно сомнамбула. Покрытые коркой соли колонны были новыми, но всё остальное здесь – до боли знакомым, благодаря воспоминаниям вивервана. Каждый её шаг уже был сделан ею раньше. Каждый камень был поставлен на место её руками. Она знала: впереди расположен зал с гигантской машиной.

…Король невольно ахнул: весь зал был облицован белым мрамором и ониксом, посредине – огромный пустой бассейн. Увидев на полу знакомый рисунок, он улыбнулся и довольно пробормотал:

– Мой знак.

На каждой стене вращались шестерни, по стеклянным трубам в массивную стеклянную воронку, подвешенную над его головой, закачивалась вода для исполнения желаний. Всё это казалось одновременно невозможным и чудесным. И всё это принадлежало ему.

– Взгляни, – произнёс Волшебник Рассвета. – Сифон Монервы.

Вход в зал был уже совсем близко, когда в груди у Маррилл разлилось щемящее чувство, выдернувшее её из плена чужих воспоминаний. К глазам подступили слёзы. Эта боль была ей знакома. Правда, Маррилл забыла, какой сильной и глубокой она может быть.