Пендервики на улице Гардем - Джинн Бердселл Страница 36

— Насчёт Гейгеров? Да нет, они ничего. Нормальные. — О внешних данных братьев Гейгеров Розалинда, по правде сказать, не задумывалась. — Хотя иногда как привяжутся — ни за что не отстанут. Вот сегодня, например: Ник взял с меня слово, что я поговорю с Томми… кое о чём. Я не хочу с Томми об этом разговаривать, а Томми тем более не захочет. И что хорошего из этого может получиться? С чего вообще их начинают-то, такие разговоры? Понятия не имею.

— Так давай порепетируем. Представь, что я Томми.

Розалинда хорошенько прищурилась и посмотрела на Ианту долгим взглядом, пытаясь найти в ней хоть что-то от Томми, но ничего не нашла.

— Нет, не получается.

— А так? — Ианта сняла колпак с соседней настольной лампы и водрузила его себе на голову. — Вот, это мой футбольный шлем. Ну, давай: «Привет, Томми» — и вперёд.

— Привет, Томми, я хочу… — Но тут Розалинда не выдержала и прыснула.

— Рози, постарайся сосредоточиться.

— Я стараюсь! — простонала Розалинда сквозь смех.

Бетти с Беном тут же отлепились от окна и прибежали смотреть, с чего это взрослые так развеселились. Нельзя сказать, чтобы это помогло Розалинде сосредоточиться. А когда Азимов взлетел на спинку стула и попытался в прыжке сбить колпак с головы своей хозяйки, Розалинда, у которой от хохота уже катились слёзы, окончательно сдалась.

— Знаете, пойду-ка я к Томми прямо сейчас, — отдышавшись наконец, проговорила она. — Хочу сразу со всем этим покончить.

— Ты уверена? — спросила Ианта. — Если хочешь, можем ещё порепетировать.

— Нет, я уж лучше без репетиций.

— Тогда удачи тебе! Всё будет как надо.

— Розалинда, я с тобой, — сказала Бетти. — Томми мой друг.

Пожалуй, говорить с Томми о Трилби, да ещё в присутствии Бетти, которая будет встревать с вопросами, Розалинда была сейчас не готова.

— В другой раз, Беттик-светик.

— Почему?

— Бетти, малыш, давай ты пока побудешь со мной и с Беном, хорошо? — предложила Ианта. — А Розалинда пусть сходит к Томми одна.

— Почему?

— Видишь ли, иногда старшим сёстрам хочется с кем-то поговорить, так чтобы им никто не мешал, даже младшие.

У Бетти, естественно, тут же возникли новые вопросы, и Ианта героически взялась на них отвечать, что дало Розалинде возможность ускользнуть незамеченной. Перейдя на ту сторону улицы, она обошла дом Гейгеров кругом и постучала в дверь кухни — она делала так всегда, тысячу раз. Только сейчас дверь ей открыл не Томми Гейгер и вообще не Гейгер, а Брендан — товарищ Томми но футбольной команде. Футболистов Розалинде на сегодня уже хватило, поэтому она решила проигнорировать Брендана и сразу же приступить к делу, то есть к разговору с Томми. Но всё оказалось хуже, чем она ожидала. Кухня была битком набита футболистами. Саймон, Джош, Калим, Хон, Байрон, Джек — все они что-то ели, и на всех горизонтальных поверхностях перед ними стояли и лежали молочные пакеты, куски холодной пиццы, сыры и сырочки, яблоки и огрызки, банки и баночки, булки, батоны и буханки.

— Эй, Рози, хочешь бутерброд? — Томми, стоявший в дальнем конце кухни, приветственно помахал куском батона с арахисовым маслом.

— Нет, спасибо. Вообще-то я хотела с тобой поговорить…

— Ага, давай. — Прикончив бутерброд, он принялся за следующий.

— Только без них.

Брендан было осклабился, но Розалинда обернулась к нему с таким царственным презрением, что он немедленно сник, будто усох. Остальным футболистам усыхать не захотелось, поэтому они расступились, и Томми вместе с Розалиндой и бутербродом вышел в прихожую.

— Томми, привет, я…

Что «я»? Розалинда запоздало поняла, что надо было всё-таки репетировать. Пока слова не находились, она оглядела Томми с головы до ног и обратно, как старый друг оглядывает друга, с которым давно не виделся.

— А ты вытянулся. Сантиметров на пять, да?

— Ага.

— Тебе бы ещё немного поправиться.

— Ага. — Он затолкал в себя последний кусок бутерброда. — Может, всё-таки хочешь чего-нибудь? Постой здесь, я сбегаю принесу…

— Нет, спасибо. Я ничего не хочу.

— Тогда зачем пришла? — задал Томми вполне резонный вопрос.

Розалинде вдруг ужасно захотелось попросить его, чтобы он надел на голову колпак от какой-нибудь лампы. Но она всё же взяла себя в руки и начала:

— Я просто…

Тут на втором этаже зазвонил телефон.

— Мам, не снимай трубку! — крикнул Томми наверх.

Но миссис Гейгер, наверно, его не услышала: она уже спускалась по лестнице с телефоном в руке.

— А, Рози, — улыбнулась она. — Как приятно всегда тебя видеть! Ты как будто ещё больше похорошела — румянец во всю щёку.

— Мам, опять? — спросил Томми, указывая глазами на телефон.

— Да, милый, опять она. Трилби. — Вручив сыну телефон и помахав на прощание Розалинде, миссис Гейгер отправилась обратно на второй этаж.

Пока Томми говорил по телефону, Розалинда стояла, разглядывая трещинки на потолке, и терпеливо старалась не слушать. Хотя слушать, в общем-то, было нечего: говорила одна Трилби, Томми только несколько раз промычал в ответ что-то невразумительное. Нажав на отбой, он смущенно обернулся к Розалинде.

Вот теперь она знала, с чего начать разговор.

— Значит, Трилби. И часто она звонит?

— Ну, звонит.

— Представляю, как тебе это уже надоело.

— Да нет, — ответил Томми, и его лицо, как Розалинда потом объясняла Анне, вдруг стало похоже на каменный лик какого-то из президентов с горы Рашмор ^[26].

Но это она объясняла потом, а в тот момент ей хотелось только одного, поскорее закончить неприятный разговор, поэтому она не обратила внимания ни на ответ Томми, ни на каменное выражение его лица и продолжала гнуть свою линию.

— Надоело, не спорь! От неё же не спрячешься: мало того, что на тренировки является, так ещё и домой названивает, юбилеи какие-то устраивает, et cetera, et cetera! Как такое можно терпеть — не понимаю!

— Этсете… чего?

— Et cetera. Это латынь. Значит «и так далее».

— Ага. — Он скрестил руки на груди и стал похож на всех четырёх каменных президентов сразу. — А ты что, ревнуешь?

— Ревную? Тебя? К Трилби? — изумилась Розалинда его непроходимой тупости. — Ньет! Ньет, ньет, ньет, ньет!!!