Драконы Обыкновенной фермы - Дебора Бил Страница 35

— Бедняжка, — произнесла она едва слышно, подходя ближе. Ханеб тоже сделал шаг к загородке и предусмотрительно встал слева от Люсинды. — Она кажется такой измученной. Как будто ужасно устала и сдалась. — Она посмотрела в глаза Мезерэ, полузакрытые, но все такие же завораживающие. — А все уверены, что яйцо не выжило?

— Да, — сказал Ханеб, замявшись. — Если хотите, я показать вам волшебство мистера Гидеона, мастеру Колину я тоже показывал.

Люсинда закивала, тогда он натянул на голову огнеупорный шлем с прозрачной пластмассовой маской для лица, робко взял Люсинду под локоток рукой в толстой перчатке и подвел ее к краю загона, возле которого стоял старый металлический стол с ноутбуком. Дракониха не шевельнулась, но ее огромный полузакрытый глаз слегка дернулся, наблюдая за Люсиндой. Да, именно за ней, а не за Ханебом. Девочка почему-то была в этом уверена. Может, такое внимание она заслужила из-за того, что была гостьей на ферме? Или не только поэтому? Люсинда встала на цыпочки и перегнулась через загородку. Мерцающий глаз расширился, совсем немного, но Люсинде этого хватило, чтобы ноги стали ватными. Она медленно опустилась на пятки.

У Мезерэ была покрытая чешуей клинообразная голова размером с небольшой спортивный автомобиль, с устрашающими зубами и устремленными назад гребнями, которые росли сразу над глазницами. Ее длинная мускулистая шея резко расширялась к плечам и сложенным кожистым крыльям, росшим, как у летучей мыши (насколько могла судить Люсинда, ведь трудно разглядеть дракона во всех подробностях, если он лежит), от пальцев передних лап до задних ног. Два крайних пальца с каждой стороны, толщиной не больше детской руки и длиной с ветку дерева, служили распорками, на которые, словно бумага на деревянный каркас бумажного змея, натягивалась кожа крыльев. Люсинде неожиданно захотелось прикоснуться к крылу — рядом с грубой морщинистой шкурой оно казалось нежным, как полупрозрачное полотнище.

Мимо неуклюже проковылял Ханеб. В своем странном облачении он напоминал робота из какого-то старого фантастического фильма. В одной руке он держал пластиковую палочку, от которой к пластиковому ящику, размером и формой напоминающему небольшой чемоданчик, тянулся витой провод. Ханеб двигался так медленно и казался таким загадочным, что Люсинда уже приготовилась увидеть, как он подпрыгнет и пройдется по стенам, словно астронавт в невесомости. Однако вместо этого Ханеб неловкими движениями отпер калитку загона свободной рукой и вошел внутрь.

Мезерэ снова заворчала. Люсинда ступнями почувствовала, как низкий раскатистый звук проникает в ее тело. Когда грохот затих, голова ее продолжала вибрировать, как будто мозг все еще трепетал от драконьего рыка. Только несколько секунд спустя она осознала, что волосы на руках стоят торчком, а по коже бегают мурашки.

Когда она увидела, каким крошечным кажется Ханеб рядом с тушей дракона, она глазам своим не поверила. Мезерэ слегка приподняла голову, и верх его шлема едва сравнялся с ее нижним веком!

— Осторожно! — крикнула она, очень сомневаясь, что он ее услышит.

Ханеб встал на колени рядом с яйцом. Рык дракона усилился, но Ханеба это не испугало. Когда до яйца оставалось сантиметров десять, он протянул свою палочку к яйцу и стал медленно продвигать ее вперед, пока не притронулся к восковой скорлупе.

Внезапно Люсинда догадалась, что этот странный предмет в руке Ханеба есть не что иное, как ультразвуковой прибор, похожий на те, которыми обследуют беременных женщин. Она повернулась к экрану компьютера. Сначала черно-белое изображение постоянно двигалось и менялось, но постепенно темная размытая масса приняла очертания, напоминавшие огромный ком жевательной резинки, завернутый в прозрачную пленку. Люсинда поняла, что видит перед собой детеныша с обернутыми вокруг туловища крыльями. Когда Ханеб перестал передвигать палочку, изображение застыло и содержимое яйца словно окаменело.

— Ой! — воскликнула она и чуть не заплакала. Какой ужас! Маленький дракончик умер прямо в яйце, он никогда не увидит белого света, не расправит крылья в небесной выси. — О нет. Бедный малыш!

Гигантский глаз Мезерэ снова обратился к Люсинде, и золотисто-красный шар с черным вертикальным зрачком смерил ее с головы до ног. В голове у нее загудело, как будто некое запертое там существо только теперь обнаружило себя в ловушке и пришло в ярость. Люсинда попыталась отвести взгляд, но драконий глаз вдруг вспыхнул таким ярким светом, что даже огромная масса животного оказалась в тени и девочка не видела ничего, кроме этого мерцающего золотого пятна, вспыхивающего как уголек, как маленькое солнце.

Она почувствовала, как что-то постороннее, чуждое снова проникает в мозг. Ощущение гнева и отчаяния было невероятно мощным, как от удара электрошоком, в голове будто сверкнули и затрещали молнии. А в следующую секунду перед глазами все поплыло и заплясали красные и черные круги…

Почему вдруг перекосился потолок? Почему она стоит у стены, словно приклеенная, и никак не может оторваться? Почему Ханеб висит сбоку от нее и смотрит таким встревоженным взглядом?

— Мисс, мисс, что с вами? Вы ранились?

Люсинда замычала и закрыла глаза. Она не могла отлепиться от стены, но когда глаза были закрыты, создавалось обманчивое ощущение, что лежишь на полу. Потом она снова открыла глаза. Теперь все встало на свои места. Она действительно лежала на спине. Ханеб склонялся над нею.

— Что случилось?

— Вы упали. Вы заболеть, мисс?

— О боже, неужели у меня та же болезнь, что и у дракона? Я умру?

И тут Ханеб улыбнулся. Открытая улыбка неожиданно сгладила ужасные шрамы, так уродующие его щеку, и Люсинда впервые не заметила их, с удивлением глядя на его преобразившееся лицо.

— Нет, мисс. Умереть не будет. От драконьей болезни не будет — люди ей не болеют. Просто для вас сильно жарко сегодня.

Не успела Люсинда ответить, как Мезерэ снова низко и раскатисто рыкнула. Почему-то в этом рыке слышалось не отчаяние, а скорее… предупреждение.

— Ой, смотрите! — воскликнула Люсинда, не сводя глаз с драконихи.

Мезерэ встала, покачиваясь и нетвердо держась на ногах, как после долгого лежания. И все же она стояла. Гребень на спине, который возвышался над головой Люсинды всего на пару метров, когда дракониха лежала, теперь нависал сверху огромной аркой, словно подвесной мост. Мезерэ подняла голову, втягивая крупными ноздрями воздух. Потом она с силой ударилась о брусья заграждения, отчего те хрустнули и загудели, открыла пасть и заревела. Люсинда отшатнулась и закрыла уши руками, изо всех сил стараясь не закричать.

«Просто как Кинг-Конг», — подумала она в ужасе.

— Она хочет выбраться!

Ханеб ухватил ее за руку.

— Она не выберется. Она привязана, и крылья в загоне не расправить. И она на нас не сердится. — Он потянул Люсинду к двери.

— Тогда почему мы убегаем?

— Мы бежим не от нее. — Ханеб уже не улыбался, но зубы его были обнажены, как в оскале испуганного пса. — Аламу летит. Ее супруг.