Блин - победитель мафии - Евгений Некрасов Страница 33

Простыни связали. Со второй попытки папа легко преодолел этот единственный шаг до водосточной трубы, который мог стоить ему еще одного перелома. Он обнял трубу и соскользнул вниз. Блинков-младший выбросил ему из окна пакет с вещами, палочку бразильского дона и вторую больничную тапку вдобавок к той, которая была прибинтована к гипсовому валенку. Ничего не поделаешь, раз он забыл взять для папы обувь.

— А-о-э ой а-а, — сказал человек-мумия. На этот раз Блинков-младший понял его правильно.

— Конечно, папа молодец, — сказал он и вышел в дверь мимо ничего не подозревавшего охранника.

Заработанные у Нины Су деньги очень пригодились. Пока папа ковылял по больничному двору, Блинков-младший вышел на Садовое кольцо и поймал такси. Папа прилег на заднее сиденье, потому что сесть прямо ему мешал гипсовый валенок. Пот градом катился по его лицу.

— Пап, тебе же совсем плохо, — заметил Блинков-младший. — Может быть, зря ты убежал в первый же день?

— И ты туда же?! — огорчился папа. — Пойми, единственный сын, я не могу валяться в койке, когда решается судьба моей работы! Думаешь, зачем эти бандиты сломали мне ногу?

Тут и думать было нечего. Блинков-младший знал об этом деле даже больше, чем папа, который не подслушивал разговор грязных бизнесменов из сундука фокусника и понятия не имел, что их преступной деятельностью тайно командует генеральный спонсор Георгий Козобекович.

— Мне все известно, — сказал Блинков-младший. — Лучше скажи: кому ты говорил, что хочешь продать садовый участок и заплатить за новые стекла?

— Да в том-то и дело, что никому, — развел руками старший Блинков. — Мы с мамой еще не решили этот вопрос, и я не хотел хвалиться перед Эдиком раньше времени.

Эдиком старший Блинков называл директора Ботанического сада Эдуарда Андреевича. Они были если не близкие друзья, то старые товарищи по работе. С тех пор, как лысый Витя разбил стекла, они только и думали о том, где взять денег, чтобы вставить новые и спасти оранжерею субтропических растений. У Блинкова-младшего возникло сильное подозрение, что папа все-таки проболтался Эдуарду Андреевичу. Может быть, не прямо пообещал: «Эдик, не волнуйся, деньги будут», а как-нибудь намекнул. «Не спеши сдаваться, Эдик, — запросто мог сказать папа, — я кое-что придумал».

А потом? Неужели Эдуард Андреевич передал этот разговор князю Голенищеву-Пупырко?! Блинкову-младшему не хотелось подозревать его в предательстве. Но старенький, боявшийся князя директор мог выдать папу и случайно. Скажем, князь опять начал его пугать, а Эдуард Андреевич возьми да и ляпни: «Обойдемся без твоей пивной, Леонид! Олег мне обещал денег достать!».

У Блинкова-младшего было слишком мало фактов. Одни догадки.

— Пап, — сказал он, — чудес не бывает. У вас, наверное, человек тридцать научных сотрудников, и все против того, чтобы князь открыл эту пивную в оранжерее. Но почему-то ногу сломали не Николаю Николаевичу, не Розе Моисеевне и не Эдуарду Андреевичу, хотя он у вас главный. Ногу сломали одному тебе. Значит, эти, из «Сильного хмеля», откуда-то узнали, что ты достаешь деньги. Вот и вспомни: кому ты об этом рассказывал?

— Не смей говорить о нем плохо! — буркнул старший Блинков.

Было ясно, что он тоже думает об Эдуарде Андреевиче.

— Опасная у вас жизнь, — заметил водитель такси, который до этого молча прислушивался к разговору отца с сыном. — Это где же, если не секрет, открывают пивные в оранжереях и ломают людям ноги?

— Не секрет, — ответил старший Блинков. — Это все в России.