Бегущий в ночи - Евгений Гаглоев Страница 20

Мебиус не верил своим глазам. Мальчишка отпрыгнул почти на три метра! Интересно, он сам это понял? Погоня продолжалась. Край крыши был совсем близко.

– Вот ты и попался, голубчик! – ухмыльнулся пилот. – Дальше бежать некуда!

Но мальчишка, вместо того чтобы остановиться, еще больше увеличил скорость. А когда карниз кончился, он просто прыгнул.

Широко расставив руки и ноги, парень пролетел вниз почти пять метров, с грохотом приземлился на металлическую кровлю нижнего яруса, перекатился через голову и как ни в чем не бывало побежал дальше.

Вертолет преследовал его по пятам.

– Опустись ниже! – крикнул Мебиус.

– Не могу! – прокричал в ответ пилот и показал рукой вниз.

На крыше торчали каркасы строительных лесов. Совсем недавно здесь велись отделочные работы. Кроме того, путь вертолету преграждала стрела мощного строительного крана, протянувшаяся прямо над кровлей.

Мальчишка бежал, лавируя между массивными конструкциями, – они не могли за ним последовать.

Мебиус в бессильной злобе сжал металлические кулаки.

Тем временем парень достиг края нижнего яруса и недолго думая перепрыгнул на железную станину крана, сваренную из множества толстых швеллеров и перекладин. Словно по лестнице, мальчик начал быстро спускаться вниз. Его было хорошо видно: на кране крепилось несколько мощных прожекторов, освещавших всю прилегающую к строениям территорию.

Далеко внизу бесшумно плескались темные волны залива.

– Приближайся к нему! – рявкнул Мебиус.

– Не могу! Мы заденем кран!

– Тогда зависни напротив и не дергайся!

Пилот выполнил его просьбу.

К этому времени Мебиус накопил уже достаточно энергии. Он вскинул обе руки, и с его скрюченных пальцев сорвался целый пучок ослепительно-ярких молний. В воздухе запахло грозой. Разряд ударил в корпус крана, и все прожекторы тут же взорвались с ужасным треском.

В тот же момент мальчик разжал руки и с силой оттолкнулся от вышки ногами. Переворачиваясь в воздухе, он камнем полетел вниз вместе с обломками прожекторов и кусками битого стекла.

– Есть! – удовлетворенно воскликнул Мебиус.

Парень упал в залив, и черная вода сомкнулась над его головой.

Вертолет обогнул кран и завис над поверхностью водоема.

– Сейчас он всплывет, и мы подберем его, – сказал Мебиус.

– Сомневаюсь, что он жив. Шутка ли – свалиться с такой высоты. Вспомни, что было с предыдущим.

– Помню. Его нашли только на третий день. Но давай все же подождем немного.

Они кружили над заливом почти полчаса, но на поверхности воды так ничего и не показалось.

– А вдруг ты все же убил его своим разрядом? – предположил пилот. – Может, он отцепился от вышки слишком поздно?

– Похоже на то, – недовольно процедил сквозь зубы Мебиус. – Совсем как тот, другой… Ладно, давай сюда рацию…

И он сообщил обо всем Гордецкому. Тот пришел в неописуемую ярость. Профессор Клебин и доктор Греков, которые как раз находились в кабинете управляющего, могли наблюдать, как он швырнул трубку с такой силой, что новый телефонный аппарат раскололся.

– Вы упустили его! – шипел Гордецкий. – Кретины! Недоумки! Вам следовало сразу поставить меня в известность! Откуда вообще взялся этот мальчишка?!

– Пришел вместе со школьной экскурсией, – виновато сказал Клебин. – А потом, видимо, отбился от своих, когда началась суматоха. Парень узнал слишком много лишнего. Вот мы и решили использовать его для эксперимента. Никто не ожидал, что он придет в себя так быстро…

– Ваша проблема в том, что вы никогда не задумываетесь о последствиях! Не способны ничего предпринять! Светила науки! Кстати, что там с Винником? – резко спросил Гордецкий. – Говорят, он взбунтовался?

– Мы заперли его в подземной лаборатории, – сказал Греков. – Пусть посидит, подумает о своем поведении! На работу это никак не повлияет – у нас есть все необходимое для завершения его исследований. Правда, он отказывается заканчивать сыворотку…

– Так найдите способ заставить его! – взорвался Гордецкий. – Мне что, и этому учить вас?! Работа уже почти завершена!

– Если бы нам удалось схватить мальчишку, – задумчиво произнес Греков, – мы бы поняли, в чем дело. Мы бы узнали, почему он так легко перенес действие сыворотки и усвоил гены животного…

– Ничего он не усвоил! – мрачно сказал Клебин.

– То есть как это? – не понял Греков.

– Я ввел ДНК только тому, что лежит в коме. Мальчишке я ничего не успел вколоть. Сыворотка плохо на него подействовала, и я решил немного подождать.

– Что?! – изумился Гордецкий. Он потрясенно уставился на Клебина. – Но, по словам Мебиуса, его способности резко отличаются от человеческих… Мальчишка очень силен, ловок и ведет себя, словно дикий зверь!

– Повторяю, я ничего ему не вводил! Показатели были нестабильны. Да и работа с первым подопытным порядком меня вымотала, я хотел немного передохнуть, прежде чем заниматься мальчишкой.

– Как такое возможно?! – воскликнул Греков.

– Вы меня спрашиваете?! – раздраженно крикнул Клебин. – Я сам ничего не понимаю!

Эммануил Гордецкий с ошарашенным видом уставился на ученых.

– А что, если… Нет. Этого просто не может быть!

– Вам что-то пришло на ум? – спросил Греков.

– Что, если мальчишка – из настоящих оборотней? – почти шепотом спросил Гордецкий.

Клебин и Греков лишились дара речи.

Гордецкий не сводил с них расширенных глаз.

– Вы прекрасно знаете, что именно стояло у истоков исследования Штерна, – хрипло проговорил он. – Он раздобыл где-то кровь настоящего живого оборотня. ДНК монстра! Ген, ответственный за превращение человеческого тела в… – он замялся, – во что-то более фантастическое. И уже на основе крови создал самый первый вариант сыворотки.

– Вы полагаете, – прервал молчание Греков, – что оборотни могли вернуться в город? Но это невозможно! О них ничего не было слышно столько лет…

– А что здесь удивительного? – раздраженно спросил Гордецкий. – Эти бестии очень осторожны! Они бы не стали афишировать свое возвращение. Особенно после того, что случилось шестнадцать лет назад!

– Думаете, мальчишка из них? Лазутчик? – спросил Клебин.

– А как еще вы можете объяснить эти его прыжки? Насколько я помню из записей Штерна, первое превращение в зверя происходит у оборотней как раз в этом возрасте. В четырнадцать-пятнадцать лет. Так что все сходится.

– Настоящий живой оборотень! – восторженно произнес Клебин. – В моей лаборатории! И где были мои глаза?! Если бы он только не сбежал! Мы смогли бы довести сыворотку до ума!