Долг ведьмы - Кирилл Кащеев

– Когда ты ешь траву, это ты, допустим, на диете. А когда трава пытается съесть тебя?

Нависающий над дорогой громадный, с колесо, цветок вдруг пружинисто раскрылся, ярко-зеленый стебель изогнулся, больше всего напоминая атакующего угря, и пронзительно-малиновый венчик обрушился сверху на Богдана. Парень вскинул меч, всаживая острие точно в центр клыкастой пасти цветка. Лепестки судорожно задергались, но Богдан провернул клинок, оставляя глубокую рваную рану в мясистой плоти цветка. Крутанулся, выворачиваясь из-под пытающихся облепить его лепестков, и наискось рубанул по стеблю, напрочь снося хищную цветочную башку. Обезглавленный стебель взвился вверх, словно вставшая на хвост змея, и струя зеленого травяного сока ударила в небо как из шланга. Срубленный венчик яростно скреб лепестками по крыше автобуса, оставляя на свежей краске длинные, будто ножом вычерченные полосы. Наконец он соскользнул по покатому боку, проехался вдоль стекла и канул под колесами. Из салона донесся очередной дружный ойк пассажиров.

– Она тоже на диете – просто ты в эту диету входишь, – буркнул расположившийся над кабиной автобуса запорожский богатырь. Автобус ухнул колесом в колдобину узкой лесной дороги, богатырь ловко спружинил, чтоб не свалиться с крыши, и походя срубил похожую на копье (и толщиной тоже с копье) травинку, нацелившуюся пробить лобовое стекло. Невозмутимый шофер даже не покосился на мелькнувшее за стеклом лезвие боевой секиры, продолжая крутить руль.

– Пуленепробиваемые стекла поставить не судьба? – буркнул Богдан, настороженно оглядывая вздымающуюся по обе стороны тропы зелень.

– Это они и есть, – невозмутимо буркнул запорожец, замахиваясь секирой на захлестнувшее его ногу зеленое щупальце.

– Серьезно? – Богдан с сомнением покосился вниз, на исполосованные царапинами стекла автобуса. Вспомнил поле похожих на чертополох коричнево-желтых шаров – при приближении автобуса шары ощетинились и принялись плеваться колючками толщиной с вязальную спицу. С глухим дробным стуком колючки молотили в стекла, заставляя судорожно вздрагивать в полной уверенности, что сейчас брызнут осколки и свистящий снаряд вопьется тебе прямо в глаз! Богдан смущенно хмыкнул и повел плечом, изображая что-то вроде извинения. Богатырь понимающе усмехнулся и взмахом секиры срезал лепесток с нацелившегося на них очередного хищного цветочка.

Лепесток спланировал на крышу автобуса. Юная запорожская ведьмочка радостно пискнула, загасила пляшущий на пальцах огненный шарик и на четвереньках дернула к упавшему лепестку.

– Между прочим, они вкусные! И очень калорийные! – Она принялась рвать лепесток на мелкие ломтики, распихивая их по вытащенным из походной сумки пластиковым стаканчикам.

– Во-во, они про нас тоже так думают! – хмыкнул богатырь.

– Надо хоть перекусить, пока эти снова за меня не взялись! – Костяшкой пальца она постучала в крышу автобуса, давая понять, что имеет в виду вовсе не хищные растения.

– А как местные на пластиковые стаканчики реагируют? – опасливо разглядывая набитый лепестками стаканчик, поинтересовалась Танька.

– Отлично реагируют, – не оборачиваясь, бросила ведьмочка. – Последний прием у здешнего градоправителя был оформлен в стиле «Под шелест бокалов!», а все блюда подавались в пластиковых судочках. – Она ловко пробежала по качающейся крыше автобуса, чтобы отдать второй стаканчик богатырю, вернулась и… плюхнулась рядом с Богданом.

– К ним вообще-то еще соус надо, но так тоже нормально! – С заговорщицким видом ведьмочка выудила из кармашка сумки флакончик с остро и незнакомо пахнущими специями. И потянулась к Богданову стаканчику, походя прижимаясь грудью к плечу парня.

Узкая девичья ладонь накрыла Богданов стакан. Ведьмочка застыла с флаконом в руке, потом медленно подняла голову – и оказалась нос к носу с Танькой.

– Ты ж это… только что на другом конце крыши была. – Ведьмочка обернулась, словно проверяя, действительно ли Таньки там больше нет.

– Телепортировалась, – серьезно пояснила Танька, изымая флакон со специями. Мерцающая пыльца присыпала обрывки лепестков, Танька аккуратно, двумя пальчиками положила кусочек на острый розовый язык и сосредоточенно почавкала. – Действительно вкусно. Вроде и фрукт… а вроде и конфета… Прелесть! – Она кинула на язык второй кусочек, поглядела на ведьмочку слегка затуманенным взглядом и проворковала: – Давай Богдан пока подежурит, а мы поедим спокойно.

– Богдан уже дежурил. – Ведьмочка поглядывала то на Таньку, то на мерцающую поверх лепестков приправу с ощутимым беспокойством.

– Ничего, Богдан у нас двужильный, справится. – Танька состроила ведьмочке глазки. – А вот тебе надо отдохнуть… милая! – и вытянула губки словно для поцелуя.

Ведьмочка нервно икнула, с ужасом покосилась на Танькин стаканчик и испарилась на другой конец крыши, будто ее ветром унесло. Танька прекратила трепетать ресницами, взгляд ее стал трезвым и ехидным, она плюхнулась на нагретое ведьмочкой место рядом с Богданом и с явным удовольствием отправила в рот еще один лепесток.

– Это… а с приправой как? – хрипло откашлялся красный, как свежесваренный рак, Богдан и потянулся к ее стаканчику.

Танька звучно шлепнула его по руке:

– Приворотного зелья наглотаться хочешь?

– Это что… приворот? – Он растерянно посмотрел на мерцающую пыльцу, потом на невозмутимо уплетающую Таньку. – А ты как же?

– Не хватало еще, чтоб на меня привороты каждой ведьмы действовали!

– Злишься? – неловко поинтересовался Богдан.

– Я ей наговоренного любистка в волосы натрясла: нравится ей внимание парней – получит! Чего ж теперь злиться? Злиться теперь совершенно нечего, – рассудительно сообщила Танька.

Тропа, по которой от ямы к яме скакал автобус, стала шире и утоптанней. Заросли агрессивных растений отступили, перестав нависать сплошным пологом, низко висящее солнце словно просовывало горячий язык в широкие просветы между листьями, а сами листья наливались золотом изнутри. Запорожский богатырь перестал настороженно вертеть головой, явно не ожидая больше нападений, зато с неожиданным интересом уставился на ведьмочку – будто никогда ее раньше не видел. Ведьмочка несколько раз покосилась на него удивленно, потом нервно поправила волосы… Взгляды богатыря стали еще жарче, споря с активно пригревающим солнцем. Богдан жалостливо вздохнул: ну, симпатичная ведьмочка все-таки… и благоразумно отвернулся.

– На меня злишься? – уточнил он.

– Знаешь, нет… – чуть не носом зарываясь в лепестки, пробубнила Танька. – Мне почему-то даже нравится… что ты другим девчонкам нравишься. Я тобой горжусь! – и она неожиданно тоже потерлась о его плечо щекой. Как ласкающаяся кошка.