Зонтики с темнотой - Лена Тулинова

Понта Летиция Маркура, госпожа директриса пансиона, сидела за пианино и наигрывала медленный вальс. Ее зонтик стоял рядом, прислоненный к боковой стенке инструмента. Глаза госпожа Маркура, играя, обычно закрывала. На лице директрисы в таких случаях то и дело мелькала мечтательная улыбка, а брови то сдвигались к переносице, то приподнимались, морща высокий чистый лоб. Сейчас, конечно, этого никто не видел: она сидела спиной к входу. Но легко было представить!

Шарлотта, стоя в дверях музыкального класса с другими девочками, разглядывала директрису, словно видела ее впервые. Темные волосы с проседью уложены высоко и красиво, черное платье с белым воротничком оттеняет чуть смугловатую кожу. Маркура дама крупная, пышная, в корсет затянутая так, что страшно становится, и если глядеть сзади — то кажется, что на крутящейся табуретке спиной к тебе сидит черная виолончель.

Музыка давалась директрисе не слишком-то просто. Во всяком случае, воспитанницы пансиона получили бы за такую игру строгий выговор от госпожи Мелодики. Хорошо, что ее не было рядом. Девочки, прятавшиеся у входа в музыкальный класс, охотно посмотрели бы, как учительница морщится, но не смеет высказать свое «фи» самой госпоже Маркуре.

— Ну что же ты? Иди, — сказала Шарлотте Оливин Виридис. — Мы ждем.

Шарлотта очень хотела попасть в закрытый клуб. Старшие девочки были такие таинственные, такие красивые, и повязывали на ручки зонтиков такие замечательные бисерные цепочки! Но ей назначили такое испытание, что и дышать-то было трудно. А госпожа Маркура непременно выгонит Шарлотту, если у нее не получится незаметно взять ее зонтик. Непременно! И это — на вторую неделю в пансионе.

Девочка вспотела так, что ее светлые кудряшки прилипли ко лбу — тут уж сдувай их или не сдувай, останутся на месте. Но ведь и дунуть-то как следует на них Шарлотта не могла! От ужаса она забыла, как дышать.

— Давай-давай, — сказала Оливин.

И слегка подтолкнула Шарлотту, чтобы та оказалась в музыкальном классе. Она панически обернулась, но старшие девочки притворили за нею дверь, оставив только маленькую щелку, чтобы подглядывать.

В щелку эту торчали любопытные носы.

Вальс продолжал звучать — нежно и не спеша. Чем ближе подходила Шарлотта, тем красивее ей казалась мелодия. Она очаровывала и манила. Не слышалось в ней больше никаких недостатков! Все было просто прекрасно! Шарлотте показалось, что она слышит шуршание шелков, легкие шаги по паркету, тихие вздохи хорошеньких барышень и нежные признания в любви от красивых молодых мужчин. Бал! Неужели в этом доме когда-то бывали настоящие, не школьные балы?! Так и хотелось подхватить подол легкого светлого платья и пуститься танцевать.

Но нет. Оливин приказала стащить у госпожи директрисы зонтик и принести ей. Зачем девочке из пятого класса зонтик, Шарлотта даже предположить не могла: ведь у нее давным-давно должен быть свой…

Она и сама удивилась, когда поняла, что дошла почти до крутящейся табуретки понты Маркуры и стоит у директрисы за спиной. Чтобы ее не заметили, Шарлотта присела на корточки и крабиком стала пробираться к боковинке пианино. Тут ей почудились сзади хихиканье и шепоток, но девочка решила не оборачиваться. Пусть смеются. А она сейчас пройдет испытание и станет одной из членов клуба.

Или ее сейчас схватят за руку и выгонят сначала из музыкального класса, а потом из пансиона.

Маменька скажет «ну как же так?», а бабушка «вот и хорошо, а то книжками этими только глаза портить», а папенька «а давайте отдадим ее в школу Темной магии и некромантии? Ну и пусть она для мальчиков, зато сколько кавалеров!»

И сестрица презрительно фыркнет и взмахнет светло-русой косой. Потому что настоящей колдуньи из Шарлотты уже не выйдет. И даже ведьмы, такой, как матушка или бабушка…

Шарлотта протянула руку и коснулась шелковистого кружева зонтика госпожи Маркуры. Ничего — ни каких-то охранных чар, ни окрика от директрисы. Немножко осмелев, девочка потянула зонт на себя. Так же крабиком отползла подальше. Ноги, конечно, устали! Но хуже всего стало, когда Шарлотта выпрямилась и на цыпочках побежала к двери. Коленки дрожали и подгибались, а икры болели.

И тут дверь перед нею закрылась окончательно. Даже щелочки не осталось! Шарлотта зажмурилась от ужаса и дернула за ручку — ничего! И из зала ей теперь не выбраться… в отчаянии она налегла на теплое лакированное дерево, и о чудо! Дверь подалась и распахнулась.

Кто-то резко дернул Шарлотту за руку, вытаскивая вон из класса.