Принцип инверсии. Книга для смекалистых детей - Светлана Подчасова

Босс расхаживал по кабинету. Кабинет свой он очень любил. «Мой кабинет – моя крепость» любил поговаривать он, перефразируя некогда услышанную поговорку.

??? З1.2.1 А как на самом деле звучит пословица? И кто ее придумал?

выдержать осаду в течение нескольких дней, а то и недели, и при этом весьма неплохо проводить время. Это было просторное светлое помещение. Огромные кресла и диваны вокруг чайного столика совершенно не загромождали его. Зеленые растения, небрежно расставленные по комнате, освежали интерьер и делали обстановку менее официальной. Центром композиции, несомненно, был письменный стол Босса. Он был достаточно велик, чтобы было удобно работать, но не настолько, чтобы невысокий хозяин кабинета терялся за ним.

В общем, Босс чувствовал себя в кабинете уютно и защищено. Но сейчас даже здесь он не мог обрести душевного равновесия. Не успокаивали ни медитация, ни дыхательные упражнения. И даже любимые бойцовские рыбки, беспечно поблескивающие чешуей в солнечных лучах, сегодня не утешали его.

Выглядел Босс неважно. Темные тени залегли под глазами, а морщинки вокруг рта заметно подрагивали.

Войдя в кабинет, Траут был поражен переменой не только во внешности, но и в манерах хозяина.

Босс любил и ценил своих подчиненных. В начале разговора всегда интересовался их делами, здоровьем близких, успехами детей. На этот раз он обошелся даже без элементарного приветствия.

– Ну, – сказал он, едва Траут пересек порог кабинета.

Траут никогда не манкировал вежливостью, но почувствовал, что сейчас она будет не уместна. Его ответ прозвучал так же лаконично:

– Что ну?

– Где товар?

– В сейфе.

– Его там нет.

– Где же он?

Босс замешкался. Как правило, вопросы задавал он сам. Если же кто-нибудь и осмеливался что-то спросить, то глубокий и обстоятельный ответ обычно приходил на ум сразу, что позволяло поддерживать в окружающих чувство восхищенного уважения. Нынешнее положение, когда он не знал, что сказать, было необычно и раздражало его. Он нервничал. Пауза затягивалась. И тут произошло то, что случалось с ним всего лишь четыре раза с тех пор, как он стал боссом. Он стал кричать. Раскаты громкого голоса разносились по всему зданию и заставляли его обитателей плотнее запереть двери и вжаться в кресла.

Когда Босс кричал, его речь становилась путанной и бессвязной, понять его в таком состоянии редко кому удавалось. Как ни странно, Траут смысл уловил: Босс товар не получил. Но не это расстроило Траута. Больше всего его обидело подозрение Босса. Обвинение в воровстве он снес бы спокойно, но Босс не верил, что товар был доставлен. Таким образом, под сомнение ставилась профессиональная компетентность Траута, а с этим он смириться не мог. Еще более удивительным было то, что в отличие от своего шефа, Траут не потерял самообладания и довольно внятно объяснил Боссу, что он транспортер. И хотя это слово прозвучало не так сладостно, как когда Траут повторял его про себя, ему похоже, удалось донести мысль, что в его функции не входит хранение и охрана товара, а только лишь доставка.

Спокойствие, с которым говорил Траут, возымело благоприятное действие. Босс взял себя в руки. Голос его приобрел нормальный тембр, правда, без приятного бархатистого оттенка, звучавшего обычно, от которого все возражения оппонентов рассеивались как дым.