Слушай птиц - Виктория Лебедева

Он боялся этой поездки. Конечно, не так сильно, как боялся зубного врача или там получить «пару» за четверть (последнее вообще из области фантастики), а испытывал беспокойство, как перед годовой контрольной. Беспокойство было похоже на ежа. Ёж свернулся клубком и ворочался под рёбрами, шкрябая иголками изнутри, и не то чтобы это было больно, но вот спать совершенно невозможно. Не хотелось ехать к «чудикам», тем более на всё лето.

– Ярослав, котёнок, ты спишь? – Мама заглянула осторожно, прошептала почти неслышно, и у неё над головой темноту прорезала полоска жёлтого света из коридора.

Он посильнее зажмурился и засопел, давая понять – да, сплю. Ненавидел, когда его называли котёнком. А также солнышком, зайчиком, сыно́чкой и Яриком (впрочем, Яриком – это в школе, это девчонки; родители всегда звали его только полным именем).

И отец, и мама вечно твердили, что он уже большой, но, когда доходило до дела, всё самое важное всегда решалось без него. Неужели они действительно думали, будто он ничего не слышит и не знает, когда по ночам сидели на кухне за закрытой дверью и вели свои серьёзные взрослые разговоры?.. Они никогда не кричали, нет. Но в такое время мамин голос, обычно пришёптывающий и убаюкивающий, становился неприятно высоким и звенел, а папа отвечал коротко и резко, в один слог. От этого внутри тоже начинал ворочаться ёж, но по утрам всё опять становилось как обычно, родители как родители…

– «О»! Ответственность! – любила говорить мама. – «Дэ»! Доверие! «Че»! Честность! – И всё в таком роде, на каждую букву алфавита.

И папа ей поддакивал. А сам-то обманул, ещё как!

С осени было решено, что если Ярослав окончит год «на отлично», то летом поедут в Диснейленд, на целую неделю. «Максимум две четвёрки, по необязательным предметам!» – разрешил тогда папа – Ярослав собственными ушами отчётливо слышал. У него в итоге и оказалось две – по изо и по краеведению, но, когда про Диснейленд заикнулся, папа на него та-ак посмотрел… Сами наобещают, а сами…

В доме вообще происходило после Нового года что-то странное. Ему, например, запретили отвечать на звонки по городскому телефону, когда звонят с незнакомого номера. Категорически. Он однажды не послушался (ну интересно же!), поднял трубку, а там оказался какой-то глупый соцопрос: сколько у вас дома телевизоров и какие каналы сейчас включены? Но родителей не было дома, а сам он телевизор не смотрел (зачем человеку телевизор, когда у него планшет есть?). В общем, странно…

Папа, когда поднимал трубку, тут же её бросал, едва поднеся к уху. Как утюг потрогал, вот честно. А мама вообще ходила возле аппарата и смотрела на него с ужасом, пока не заводился автоответчик. Но странно: никогда на автоответчик ничего не говорили, а сразу за сигналом начинались короткие гудки.

Мама и папа всё дольше по ночам засиживались на кухне, всё громче говорили, и с некоторых пор мама взяла за правило заглядывать к Ярославу перед сном и шёпотом спрашивать, спит ли он. После этого, понятное дело, спать уж точно не хотелось, а хотелось красться на цыпочках по коридору и подслушивать под дверью.

Ярослав так и делал, но всё равно ничего не понимал. Родители теперь говорили цифрами, упоминая какие-то банки, какие-то суды́. Они часто спорили и немножко ссорились (и тогда чувствовалось, что виноват, пожалуй, папа, а мама, пожалуй, права). Потом продали мамину машину. А в конце мая, точно гром среди ясного неба, вдруг выяснилось, что этим летом отдыхать всей семьёй никуда не едут, а его, Ярослава, отправляют к «чудикам»!

– Зато там Байкал! – говорила мама убеждённо. – Поверь мне, Ярослав, это гораздо, гораздо лучше любого Диснейленда. Вся Европа туда стремится!

Как будто ему было дело до всей Европы! Он уже всем пацанам в классе раззвонил про Диснейленд. А всё потому, что раньше папа никогда его не обманывал!