Дети призрака. Наследник - Андрей Анисимов Страница 9

– Что делать, Сергей Петрович? – задумчиво переспросил Завалишин: – Это вопрос не простой…

Сергей Петрович, высокий мощный человек, с рубленным лицом солдата, ответил не раздумывая:

– С этой блядью больше делать нечего. Закопали и ладно. Жаль ее денег, что ушли от партии. О ее ММР надо забыть.

Завалишин не был столь категоричен и искал поддержки у второго гостя:

– Вы согласны с этим, Вадим Афанасьевич?

В отличии от мощного военизированного партнера, Вадим Афанасьевич, худой, очкастый и сутулый, больше напоминал ученого гуманитария:

– Сереженька, зачем о покойной так грубо? Неужели, любезный, кроме слова «блядь» в русском языке не найдется термина для бывшего лидера движения? Например, дама свободных нравов…

– Как ты ее не называй, суть не изменится – блядь, есть блядь. Если бы она думала о деле, бандитских войн бы не затеяла. Кругозорчик малюсенький и находился он не здесь – и Сергей Петрович ткнул себя в лоб массивным квадратным указательным пальцем – а здесь. – и переместил палец к своей промежности.

– Оставьте, дружок. – Поморщился деликатный Вадим Афанасьевич, и протер очки носовым платком: – После Соловьевой остался ее электорат и его необходимо подхватить.

– И деньги, что перешли к этому афганцу. – Многозначительно добавил Сергей Петрович и громко высморкался.

– Вот и давайте решать, господа – товарищи, ставим мы на ее приемника батюшку, или ищем другую кандидатуру. Как я понимаю, за этим вы и здесь. – Напомнил Завалишин визитерам.

– Сергей Петрович посмотрел на часы: – Поглядим, как пройдет первый парад его ангелов. Тогда и решим.

– Нормально пройдет – заверил хозяин кабинета. – Парень давно и тщательно натаскивал свою свору. Пора и поохотиться.

Вадим Афанасьевич потер ладошки:

– Нет, что-то в этом, любезные мои, есть. Во всяком случае, неординарно – бывший священник из глубинки, президент страны!? Звучит! Но я этого молодого человека не имею чести знать близко. Говорят, слаб до женщин и ленив чертовски.

– Да хер с ней, с его ленью. Его задача быть управляемым и не заниматься самодеятельностью. Дальше все за него и без него решат.

У Завалишина на этот счет было свое мнение::

– Никодим мужик управляемый. А женщин любит, не беда. Они его тоже любят. Мужики в глубинке пьянь. Решают то все бабы… и ходят на выборы. Они же клитором голосуют.

С этим утверждением оба москвича согласились. В кармане Завалишина зазвонил мобильный. Он достал трубку, молча выслушал абонента и убрал мобильный обратно.

– Что там у тебя, Боря. – Заинтересовался звонком Вадим Афанасьевич.

– Охота началась. Предлагаю, пока трубадуры трубят атаку, отобедать, чем Бог послал.

В столовой хлопотала супруга Завалишина, Ксения – невысокая дама с огромными бедрами. Эта часть ее тела своей необычайной пластикой вела себя вызывающе самостоятельно, чем невольно привлекала взгляды посторонних мужчин и составляла тайную гордость мужа. Бесцветное лицо Ксении хоть и не было, на фоне вышеуказанного, столь заметно, но зато выражало радушие и почтение:

– Рассаживайтесь мужчины. Обед вас давно ждет.

Хозяин разлил из графина водку и поднял рюмку:

– Давайте считать господа товарищи, что ММР сдохла вместе с Макой. Я пью за рождение РДР.

– ММР капут, да здравствует РДР! – Хором воскликнули мужчины, чокнулись и выпили до дна. Закусив и осознав тепло внутри организма, Сергей Петрович огляделся:

– Не вижу наследников.

Завалишин перешел на шепот:

– Они там.

– Для отца, любезный вы мой, смелое решение. – Задумчиво проговорил Вадим Афанасьевич, смакую вкус маслины: – Я бы, пожалуй, на такое не отважился.

Завалишин прокашлялся и заговорил в полный голос:

– Пусть попробуют свежей крови, волчата. Раньше начнут, крепче вырастут. Свое место в стае иначе не займешь. А я, господа-товарищи, рассчитываю вырастить настоящих лидеров.

Молчавшую до сих пор хозяйку словно прорвало:

– Ну, хоть вы ему скажите! Меня он давно не слушает… Эти звери могут, что угодно сделать с детьми. У них у всех кривые ножи за пазухой. А если, не дай Бог, пырнут!? У меня сердце кровью обливается, а ему только хи-хи, да ха-ха.

Борис Аркадьевич нахмурился и строго взглянул на жену:

– Помолчи, женщина. Они уже не дети. Помнишь у Шекспира? Ромео в их годы за любовь жизнь отдал. И потом, кто в доме хозяин!? Ты лучше того, разлей нам супчика и иди пока.

Ксения всхлипнула и, выказав при своей своеобразной фигуре удивительную подвижность, убежала из столовой.

– Бабы слабы. – Изрек Сергей Петрович, проводив ее спину восхищенным взглядом: – Рожденный ползать, летать не может. А женщина рождена ползать вокруг очага и поддерживать его. Летать нам…

Имея склонность к образному мышлению, деликатный Вадим Афанасьевич задумался, представил себе хозяйку дома, ползущую вокруг очага, и едва сдержал улыбку. Тем временем Сергей Петрович продолжил:

– А по поводу этих приматов, твоя жена права. Приезжают сюда, а у каждого, действительно, за пазухой нож. Давить, как тараканов, чтоб не повадно было.

– А я, господа, к ним злобы не испытываю. И вам, любезные мои, не советую. К противнику надо относиться, как опытный боксер на ринге, размышляя, как эффектнее нанести удар и сорвать аплодисменты зала. Их кровь нужна, чтобы поднять наше зверье. Ничем другим его с места не сдвинешь. А тут, глядишь, и про огненную воду забудут, и пастырей своих слушаться начнут. Тогда и власть в этой стране станет осмысленной. Гитлер это когда еще понял… Жаль культурки не хватило истерику.

Завалишин самостоятельно наполнил тарелки солянкой, и возразил:

– При чем тут, господа – товарищи, Гитлер? Еще древний Рим держал свой люмпен на гладиаторских боях. Кровь, это наркотик.

– Рима, нам не надо. Вкусная еда и доступные гетеры разложили империю. Лучше нашего отца народов отечественное население не понимал никто. Вот у кого поучиться! И учебники искать не надо. Все в библиотеках есть… – Усевшись на любимого конька, Сергей Петрович много бы еще мог сказать интересного, но в комнату вбежал Николай. Поглядывая на посторонних мужчин, младший сын Завалишина встал перед отцом и замялся.

– Говори сынок, это наши братья по правому делу. Их опасаться не надо.

– Папа, Никитку забрали!

– Как забрали?

– Утащили в автобус.

– Ладно, сынок. Только маме не говори, а то вой поднимет. Я сам с этим разберусь. – Борис Аркадьевич снова вынул из кармана трубку мобильного телефона и прошелся по кнопкам.

– Слушай, батюшка, мой сын влип. Делай что хочешь, но парня домой верни – и, убрав трубку в карман, наполнил рюмки: – Вот господа-товарищи и повод оценить этого парня. Пусть выводит главную артиллерию на позиции.