Совершенная crazy - Ольга Степнова Страница 78

– Ничего, у него теперь помощница есть. Пусть вместе головы лечат.

Ксюня опять сделала реверанс и убежала в дом.

– Послушайте, – встал из-за стола Георгий Георгиевич. – Меня волнует вопрос…

– Наследства! – выкрикнула Полина. – Нас волнует вопрос наследства!

– А чего он вас волнует? – весело спросила Нелли. – Неужели вы думаете, что бабульхен изменит своё завещание?!

– Я в этом просто уверен, – твёрдо сказал Георгий Георгиевич. – А то, что получается?.. Всё после смерти бабки достанется совершенно постороннему человеку?!

– Убийцу вычислил я! – подскочил Славка. – А значит, курорты, отели, все наличные и безналичные деньги, картины, драгоценности и прочее барахло должны при… – Славка замолчал, потому что Лидия под столом больно наступила ему на ногу.

– Я не переписываю завещаний, – отрезала Гошина. – Вы, семья, чай, с голоду не помрёте. Если вам всё завещать, сдохнете от безделья. А вот Орлик пусть выдержит испытание богатством! Только… сначала ему придётся дождаться моей смерти! – захохотала старуха.

– А это дохлое дело! – радостно сказала Нелли. – Бабульхен ещё спляшет на наших похоронах!

– Стоп! – заорал Пашка из блюда, сидя на поросёнке. – Стоп, мои дорогие. Славка же мой наследник! Мой! Единственный! У меня же денег до хрена! И недвижимости, и картин этих сраных! И даже курортик один на Сейшелах имеется. Только управляющего надо оттуда пнуть…

– Папа! Родной! – Славка бросился к призраку, попытался расцеловать его в щёки, но не нащупал над блюдом ничего, кроме ночного прохладного воздуха.

– Только Марье Вольфрамовне отстегнёшь немного на её розыскные работы, – улыбнулся Пашка.

– Отстегну!! Папа! Милый! Родной! Я тебя обожаю!! Может, в кино меня заодно пристроишь? Я смогу!

– Кино – говно, – нахмурился Горазон. – Фрезеруй, пока можешь, сын.

Все за столом засмеялись.

Кто-то запустил фейерверк, осветивший небо миллионом разноцветных огней.

– Помогите!!! – опять прибежала Ксюня. – Там Фрадкин с Марьей Вольфрамовной сексом занимаются! А… репетиторша с алкашкой свечки им держут! И плачуть! И плачуть!

– Фрадкин всегда был отличным врачом, – улыбнулась старуха. – Уйди, Ксюня, с глаз долой и больше не прибегай. И не забудь заняться с утра поисками репетитора английского языка. Нужен парень лет тридцати, неженатый, с голубыми глазами, ямочкой на подбородке и отличной мускулатурой…

Рассвет подкрадывался исподволь и незаметно.

Сын с девчонкой целовались в кустах.

– Как хорошо, что ты токарь, – шептала девчонка, прижимаясь к сыну всем телом. – Как здорово, что у тебя в общежитии койка!..

– А папаша, какой у меня папаша! – хохотал сын. – Знаменитый! Богатый! Умный! Талантливый! Без вредных привычек!!

– Ты меня теперь бросишь?

– Фигушки! Я на тебе женюсь через годик, если захочешь.

– Но я бедная, некрасивая, а мои родители были простыми учёными-физиками.

– Ничего, сойдёт. Не алкоголики же?

– Нет! И наркотиками не баловались.

– Значит, будем жить в бунгало на берегу океана.

– Какого?

– Кубинского.

– Ладно, кубинского, так кубинского. Ты будешь ловить рыбу, а я чистить её и жарить, чистить и жарить! А ты ловить и ловить…

– Да нет же, я буду король, а ты королева!

– Королева?! Господи, как хорошо, что ты токарь… Как здорово, что у тебя в общежитии койка!

Они опять начали целоваться.

Горазон бы смотрел и смотрел, слушал и слушал.

Но рассвет наступал, требуя к себе уважительного отношения.

Нужно было оставлять эту землю с лёгкостью и чувством выполненного долга.

Нужно было бросать эту роль без сожаления и сомнений.

Нужно было торопиться отдать Богу душу, чтобы получить взамен новую жизнь.

Он проживёт её красиво и ярко. С учётом прежних ошибок.