Дальняя командировка - Фридрих Незнанский Страница 75

— Саня, — сказал Грязнов, входя в комнату, — а ведь я вызвал огонь... на тебя. Ну вообще-то хотел сначала на себя, но так получается, что первым должен будешь по­пасть под обстрел именно ты. Сейчас объясню...

— Приятно слышать, — улыбнулся Турецкий, — что ты постоянно думаешь о своем друге. И что на этот раз? Какую свинью ты ему подложил?

— Я долго думал, Саня... Слушай, тут все чисто? — Он окинул комнату беглым взглядом.

— Чище не бывает, Филя постоянно проверяет.

— Это хорошо. Ты мне потом подробно расскажешь, что вы тут делали, пока меня не было, поскольку мне на какое-то время придется здесь остаться за главного.

— «Вы меня увольняете, сэр?» — с мольбой в голосе воскликнул Турецкий и продолжил другим тоном: — «Я — вас?! Да как вам, дорогая, пришла в голову такая мысль?!» — «Ах, ну как же, я видела, как двое рабочих выносили из вашего кабинета диван!.. »

— Смешно, — без тени улыбки отреагировал Гряз- нов. — Я вот чего придумал, послушай...

И они, усевшись друг против друга, заговорили, как два классических заговорщика, тихими, почти неслыш­ными голосами.

Турецкий выслушал, прикинул и... согласился.

— А теперь валяй ты рассказывай! — сказал Грязнов.

Но тут без спроса явился Гордеев. Он шумно вошел,

как к себе домой, швырнул в сторону давно ставшую прит­чей черную папку на «молнии» и подсел к генералам.

— Ну вот что, отцы-милостивцы! Втравили вы меня... за что я вам земно благодарен. Чувствую, застряну я в этой провинциальной дыре. Снова был в прокуратуре... Нет, не так, сначала ездил в ИВС, к мадам Котовой, которую содержат там исключительно из-за каприза местного ва­шего генерального прокурора, каковым он всерьез мнит себя. Этот Мурадыч, как его заискивающим тоном зовут подчиненные, пред которым, видно, есть причина заис­кивать... Слушайте, а может, он этот? Ну, национальный кадр? В общем, прямо по Гоголю, в сильнейшей степени моветон.

— Это у Гоголя, кажется, судья был такой, а прокуро­ра у него нет, — поправил Гордеева Турецкий.

— Не важно, есть — нет! Здесь этот козел существует, и он уже заранее не желает никого слышать, кроме само­го себя. Он, блин, как треска вареная! Глаза выпучит и молчит. Я ему говорю: надо то-то и то-то, а он словно спит с открытыми глазами!

— Нет, Юра, ты им просто не пришелся ко двору, — объяснил Турецкий. — Со мной, например, он был весь­ма любезен. И, кроме всего прочего, должен быть благо­дарен мне за то, что я, жертвуя собственным здоровьем, вынужден был спасать в первую очередь его задницу, как говорят американцы.

— Ну между нами — тобой и мной — все-таки есть разница, господин генерал от юстиции, — парировал Гор­деев. — А я для него просто мелкая сошка, заноза, пес­чинка, которая натирает веко и мешает смотреть спокой­но. Не больше. Я ему толкую по поводу Котовой, кото­рую держат за решеткой без предъявления обвинений уже больше недели. А он знаешь что ответствует? Вот послу­шай, я даже записать попробовал. — Юрий Петрович достал блокнот, нашел нужную страницу и прочитал: — «Никаких жертв среди населения нет и не было. Это зло­стные слухи, распространяемые преступными элемента­ми, устраивающими в городе беспорядки, и поощряемые прямыми противозаконными действиями лиц, выдаю­щих себя за журналистов и действующих с единственной задачей — накалить обстановку в городе и районе. То есть любыми путями дестабилизировать ее накануне выборов губернатора, а затем и мэра нашего города. Этого мы им позволить не можем!» Кто «мы» и кому «им», надеюсь, объяснять не надо.

— Да на фоне всего остального это мелочь!

— Нет, не скажи. Я знаю, что он уже делал предложе­ния то ли Теребилину, то ли Сороченко — обеспечить прокуратуру компьютерной техникой. Но те послали его подальше. Не исключаю, что здесь и гнездится главная здешняя загадка, название которой «уязвленное до глу­бины души самолюбие». Ну и остальное — тоже. Кто-то из тех двоих заявил, что выставляет свою кандидатуру не то на пост мэра, не то даже губернатора! И понеслось! А Котова эта, вместо того чтобы действовать с умом, пона­деялась на собственные силы и финансовую поддержку олигархов местного значения и будущих кандидатов. Поперла танком, думая, что против лома нет приема. А всю присказку до конца не знала, потому что там гово­рится: «окромя другого лома». Вот и схлопотала. Лично я ее не оправдываю, хотя понять могу. Не знаю, что ска­жет Саня... — И Грязнов сел, высказавшись, как ему по­казалось, до конца.