Ой, мамочки - Дороти Кэннелл Страница 70

— Ясное дело! — услышала я свой едкий голос. — В своем рвении услужить дорогому сыночку вы даже залезли на днях в мою спальню. Соланж видела, как вы оттуда выходили. Кое-какие вещи оказались передвинуты… книжка, например. А сумка была застегнута на молнию. Та самая сумка, в которой лежало письмо от моей свекрови.

— Ну и что? — Она присела было на кровать, но тотчас подскочила — то ли совесть кольнула, то ли нож.

— Вот откуда вы узнали, что Бен раньше работал в "Сопровождении на ваш вкус", — прочли письмо его матери. Почему-то мне кажется, что Бинго не проболтался бы, даже если эти сведения и вспыли бы на их собрании.

— Нет, конечно, он бы ни за что не сказал! — Лицо Эрнестины сделалось серым, как обои на стене. — И лучше бы вы не делились своими мерзкими подозрениями с моим мальчиком. Вы ничего не можете доказать!

— Верно. Это всего лишь мои догадки. Вы принялись выяснять подноготную всех кандидатов с самой первой ночи. И попросту притворились, будто не могли открыть дверь ванной, — когда вместе с Соланж отправились выяснять, кто кричал. Больше ведь никто не жаловался, что дверь заклинивает. Я, по крайней мере, не слышала.

— Однако все это, — Эрнестина облизнула губы, — никоим образом не меняет того факта, что Марджори Задсон держала эти ножи в своем ящике.

Я покачала головой:

— Вряд ли. Думаю, скорее их положил туда ваш драгоценный Бинго.

Слова эти сами слетели с моих губ. Позднее я подумала о Шанталь и разных паранормальных штучках, вроде телепатии. Но так, мимоходом. Ведь все это — полная чушь. Допустим, мое подсознание приложило здесь руку — но уж только не сверхъестественные явления.

— Полагаю, сначала он спрятал их в своей спальне — кто знает? — возможно, под незакрепленной половицей. А когда вчера вечером положение усугубилось, решил поискать более надежное место. — Нет нужды напоминать, что чуть раньше Бинго уже пытался спрятать свои пищевые запасы в птичьем гнезде. — На его месте я бы, пожалуй, попробовала вернуть ножи в столовую — запихнуть в какой-нибудь ящик или спрятать за занавесками. Думаю, Бинго в самом деле спустился вчера ночью вниз, а там кого-то увидел. Возможно, привидение.

— Что, еще один проказник? — Злобная ухмылка перекосила ее лицо.

— Не знаю, — чистосердечно ответила я. — Может, мальчик испугался тени. Или же выдумал это самое привидение. В первую ночь, когда Джеффриз подняла весь дом своим визгом, я наткнулась на Бинго в коридоре, и под мышкой он держал полотенце.

— Бинго очень чистоплотный ребенок!

— Он очень смышленый ребенок. Сообщив мне, будто только что видел призрак дамы с портрета, он отвлек мое внимание от полотенца, а ведь, если подумать, с какой стати ему понадобилось принимать ванну в полночь?

— Думайте что хотите! Ну и как, прятал Бинго что-нибудь в рукаве или в полотенце? — Эрнестина едва не лопалась от переполнявшего ее сарказма.

Я почувствовала, как из меня будто выпускают воздух. Отвратительное состояние. Я вовсе не считала ее злой женщиной. Просто Эрнестина страдала от чрезмерного честолюбия, направленного на родное чадо. Что-то вроде гиперфункции щитовидной железы.

— Думаю, он приколол к подушке графа рецепт и хотел сполна насладиться переполохом, а может, выкинуть еще какой фортель. — Стремясь поскорее с этим покончить, я сказала: — Итак, возвращаясь к прошлой ночи: Бинго не стал спускаться, потому что ему кто-то помешал. Он кого-то увидел или услышал. Если бы на глаза ему попались, скажем, Пипс или Джеффриз — остановило бы это Бинго, будь цель его вылазки совершенно невинной — например, стянуть печенье? В сложившихся обстоятельствах он, должно быть, решил, что судьба дарует ему еще один шанс, — когда увидал приоткрытую дверь Марджори Задсон. Быстренько проскользнуть в комнату, открыть ящик тумбочки — что может быть проще? Но тут мальчик с ужасом заметил, как дверь ванной открывается. Времени хватило лишь на то, чтобы заползти под кровать. Немудрено, что он закашлялся.

— Трудно поверить… — Эрнестина с такой силой вцепилась в спинку кровати, что побелели пальцы, — что вы мне поначалу нравились. Нам было так весело в первый вечер, вместе с француженкой — прямо ночной девичник! Знаете, я даже почти забыла, что приехала сюда ради Бинго. Разве не я помогла вам легализовать в доме мисс Задсон? Я подумала: почему бы не жить так почаще — веселиться, смеяться… Но к утру мозги у меня встали на место. Я прекрасно понимала, что Бинго нечего рассчитывать на непредвзятый подход и честную борьбу. Мисс Икс пожирала глазами вашего мужа, а тут еще граф со своими фокусами, и миссис Браун с мисс Задсон, того и гляди, завопят о дискриминации по половому признаку. Честно говоря, когда пропал Бинго, я даже подумала, что Бог наказывает меня за то, что обыскала вашу комнату… и все остальные.

— Но сегодня утром вы вдруг вспомнили, что не разобрались еще с мисс Задсон!

— Ну ладно! Я подумала: наконец-то я найду что-нибудь полезное. — Эрнестина села на кровать и вцепилась в спинку.

Вид у нее был какой-то одурманенный. Она явно поверила в мои обвинения по поводу Бинго. Материнский инстинкт! Уже не столь довольная собой, я присела рядом. Минуту спустя она продолжила:

— Мне даже в голову не пришло, что мисс Задсон использовала ножи для каких-то злодеяний. Не знаю, что я вообще подумала… наверное, просто решила, что Марджори немного с приветом.

— Эрнестина, Бинго вовсе не маньяк-убийца. Глядя на него, я вспоминаю себя в его возрасте. Я была самым толстым ребенком в классе. Я опустошила бы холодильник среди ночи, даже окажись в Ватикане. А уж веселым розыгрышам я предавалась с необузданной страстью! Бинго просто развлекался, малюя зловещее послание на стене ванной и воруя потихоньку ножи, чтобы посеять страх в душах всех присутствующих. И вдруг все пошло вкривь и вкось — в его вполне невинные игры вторглось убийство!

— Спасибо и на том, что не подозреваете моего мальчика в расчленении трупов. — Эрнестина выдавила смешок.

— Но ведь во все остальное… вы верите?

— Я же мать! — Щеки ее зарделись от гордости. — Когда речь о твоем ребенке, легче всего поверить в самое лучшее и — в самое худшее. Одного не могу понять: зачем паршивцу понадобились ножи.

Я встала, но Эрнестина по-прежнему сидела на кровати. Неужели надеялась, что сейчас явится Марджори Задсон и придется сознаться? Обернувшись в дверях, я протянула руку:

— Давайте я заберу эти штуки. Не волнуйтесь. Пока идет собрание, вернуть их в столовую — пара пустяков.

— Ну уж нет! Не позволю! — С решимостью мученицы, усаживающейся на кол, Эрнестина сделала рывок к ножам, но я оказалась шустрее.

Откуда ей было знать, что под моей внешностью праведницы прячется родственная ей шпионская душа. Мои родители вырастили беспардонную проныру — именно так сказал дядюшка Мерлин при нашем знакомстве, когда я деловито заявила, что ему следует посещать церковь, жениться и отписать мне некоторую сумму в своем завещании.