Ангелы на льду не выживают. Том 2 - Александра Маринина Страница 69

– Хоть бы заказал его кто-нибудь, что ли! – повторял изрядно подвыпивший Филипп. – Я бы сам его убил, собственными руками, но ведь на меня же первого подумают, я единственный наследник. Я даже отсидеть готов, хрен бы с ним, все равно это получится быстрее, чем ждать, пока папаша добровольно концы отдаст. Но фишка в том, что если меня посадят, то никакого наследства я даже потом не получу, закон такой.

Идея принадлежала Владимиру. Фильм «Незнакомцы в поезде» он смотрел вместе с мамой много раз: маме нужно было для работы, она писала большую монографию по творчеству Хичкока, а он – за компанию, для удовольствия. А что? Чем плохая идея? Убийство по обмену. Сначала Филипп уберет всех тех, из-за кого Власов не может свободно дышать, на Орехова никто не подумает, даже тени подозрения не возникнет, он с фигурным катанием никогда в жизни не был связан. А потом, когда все они, разрушившие жизнь спортсмена Власова не из-за спортивной карьеры, а только лишь из-за денег, перестанут отравлять воздух на этой земле своим зловонным существованием, Владимир Власов убьет Орехова-старшего. На глазах у свидетелей. Так, чтобы всем было понятно, что Филипп невиновен. Конечно, за это придется отсидеть. Но он, Владимир Власов, готов на все, что угодно, даже на многолетнее пребывание на зоне, потому что после смерти этих уродов он сможет дышать, а значит – жить. А пока они живы, он сам не живет, а тупо и жалко существует, мучается своей ненавистью и страдает.

Договорились они быстро, идея Филиппу понравилась. Решили больше не встречаться, не перезваниваться, не переписываться и вообще делать вид, что друг друга не замечают. Нужна была еще только одна встреча, на которой Власов должен будет передать Филиппу список.

Список тех, кто разрушил его жизнь.

На составление этого списка много времени не ушло, свою жизнь в спорте, все ее перипетии Владимир Власов прокручивал в голове множество раз. Он не имел претензий ни к кому, кто подставлял его, толкал в спину или делал гадости ради собственной карьеры, спортивной или чиновничьей, он понимал: таковы правила в этом мире, и никто не может играть по-другому. Этих людей – и судей, которые занижали оценки, и партнершу, которая его бросила, и многих других – он давно простил. Да, собственно, он и с самого начала не обижался, понимал: иначе они поступить не могли. Оказался бы он сам на их месте – поступил бы точно так же.

А вот те, кто просто так… из-за денег или еще каких-то выгод… Вот их Власов не простил.

И первым номером в этом списке стоял Михаил Валентинович Болтенков, который довел юниора Власова до золотого пьедестала на чемпионате России и бросил. Отдал молодому неопытному бездарному тренеру Людмиле Волынец. И не просто так отдал, а продал за деньги, потому что все потерял в одной из распространенных в те времена финансовых пирамид. Продал, как раба на невольничьем рынке, забирайте – кто больше даст! Это было предательство, и именно после него вся дальнейшая карьера Владимира Власова пошла наперекосяк.

Второй шла Инна Викторовна Ефимова, отвратительная толстая тетка, которую Володя, опаздывавший на тренировку и бежавший сломя голову по длинному коридору Дворца спорта, едва не сбил с ног. Ефимова в ярком цветастом платье, источавшая удушливый мерзкий запах духов, орала на него как резаная, крыла последними словами, грозила всеми карами небесными. Она хотела, чтобы Власов извинился. А тот торопился, нервничал и извиняться не собирался. Просто повернулся к ней спиной и побежал дальше, слыша доносящуюся ему вслед площадную брань.

У Инны Викторовны память оказалась не просто хорошей – отличной. Она явилась в тот день на тренировку в группу, где катался Власов, сделала вид, что интересуется успехами учеников, между делом спросила имена нескольких человек. И когда настал момент – подставила ему подножку. Да, Ефимова была жадной и не считала правильным, когда спортсменов отпускают кататься за другую Федерацию просто за спасибо. Да, она люто ненавидела Володиного тогдашнего тренера, Людмилу Волынец, а вместе с ней и всех ее спортсменов.

Но с совсем отдельной, особенной ненавистью она относилась конкретно к мастеру спорта Власову. Потому что он не извинился и повернулся к ней спиной. К ней! К могущественной Инне Ефимовой из Москомспорта, перед которой все трепетали и падали ниц, потому что с руководством Федерации фигурного катания России ее связывали давние, личные и очень дружеские отношения, круто замешанные на деньгах.

Под третьим номером в списке Владимира Власова шел полицейский, который когда-то взял деньги, чтобы разыграть комбинацию, в результате которой на таких важных для Власова и его партнерши соревнованиях в состав судейской бригады был введен нужный судья. На судей обиды не было, Володя понимал, что они – люди зависимые, подневольные, должны делать то, что им велит Федерация, иначе им кислород перекроют. Но вот тот полицейский, в те времена еще именовавшийся милиционером, карьеру в мире спорта не делал. Он просто взял деньги. И жить он не должен.

Четвертым стояло имя Гранта Артуровича Ганджумяна, который купил Колю Носуленко, а через него – руководство и Дворца спорта, и спортшколы, чтобы его бездарного, ни на что не годящегося сына оставили в группе. Прошла команда провести сокращение, нужно было отчислить двух человек, и вместо Вардана Ганджумяна, который отлично прожил бы свою жизнь без фигурного катания, из группы отчислили талантливого мальчика, с которым Власову, начинающему тренеру, доверили заниматься.

Конечно, мальчика этого тут же подхватили тренеры другой группы, он был действительно талантливым и через несколько лет стал показывать отличные результаты, но Владимир никак не мог отделаться от мысли, что если бы ему дали возможность с ним заниматься, то эти результаты он показывал бы, будучи его учеником. Его, а не чьим-то другим. И он смог бы заявить о себе как о подающем надежды тренере. А этот чертов бизнесмен со своими невесть как заработанными деньгами все это поломал.

И, наконец, пятой шла Галка, будущая жена Коли Носуленко. О ней даже вспоминать не хочется. Стерва и гадина. Следила за каждым шагом Власова, постоянно стучала Коле на него, врала, как сивый мерин, все сделала, чтобы заставить Колю уволить своего второго тренера. И тут же заняла его место. Опять же, если бы Галка хотела делать тренерскую карьеру, Владимир бы понял и зла не держал. Каждый вырывает свой кусок, как может. Но она ведь и не собиралась становиться тренером, ей нужно было только прицепиться к Коле, женить его на себе, получить регистрацию в столице и постоянную работу. А уж там она как-нибудь прорвется дальше.

К каждому имени в списке прилагалась вся информация, которой Власов на тот момент располагал: место жительства, место работы, номер телефона. Какие-то из этих сведений давно устарели, но Филипп сказал, что это вообще ни разу не проблема, потому что в век интернет-технологий найти любого человека – плевое дело, не стоящее даже обсуждения.

– С этого момента мы не знакомы, если сталкиваемся по работе – внимания друг на друга не обращаем, – сказал на прощание Филипп. – Когда я все сделаю – подам сигнал. Тогда наступит твоя очередь. Тебе ведь все равно, в каком порядке они будут…? Ну, это самое…