Кутерьма вокруг хирурга - Татьяна Луганцева Страница 57

– Что за чушь? Фрида опять дурит вас.

– Нет, я ей верю, да и зачем ей меня обманывать. Она сегодня спокойно покинула мой дом, так как была уверена, что ей больше никто не угрожает, – растерянно сказал Венсан.

– Это интересно! Может, она одна или в сговоре с кем-нибудь его и убила?

– Фрида не похожа на человека, который только что убил кого-то.

– А вы знаете, как должен выглядеть убийца? – усмехнулся Денис Игоревич. – Видите фотографии? И это факт, Венсан Витальевич, этот человек сегодня рано утром обнаружен мертвым на пятом километре от Окружной дороги. Может быть, мы говорим о разных людях?

– Нет, нападал на нас один и тот же человек. Фрида четко сказала, что его увел следователь, значит, он был еще жив.

– Интересно, а что за следователь?

– Я не знаю, она говорила, что знакома с каким-то следователем… Я не придавал значения ее словам. Я видел его один раз, вашего коллегу, и говорил с ним о Фридином похищении в лесу, но я был так взволнован, что даже не запомнил его. Следователь же мог убить бандита?

– Теоретически мог при угрозе своей жизни или попытке к бегству, но тогда бы его тело не обнаружили случайные прохожие как безымянный труп. Мне непонятно, что за следователь, который что-то делал с вашей знакомой ночью? Почему не была вызвана группа захвата, если они кого-то взяли?

– Я сейчас позвоню ей. – Венсан, чувствуя, что у него на нервной почве поднимается температура, набрал номер Фриды, ответом ему было лаконичное «абонент временно недоступен». – Черт!

– Что, нет связи? Печально, очень печально, – почесал затылок Денис Игоревич. – Как его звали?

– Семен Иванович…

– А фамилия? – блеснула надежда в глазах следователя.

– Фамилии не знаю…

– Печально…

– А нельзя найти этого Семена Ивановича по вашим связям и каналам? – спросил Венсан.

– Боюсь, что без фамилии это будет сделать очень трудно, просто нереально, – ответил тот.

Венсан снова набрал номер Фриды, и снова был тот же результат.

– Я еще вам нужен? – спросил он у Дениса Игоревича, машинально складывая и раскладывая стопки документов у себя на столе.

– Уже нет, а вот с вашей Фридой хотелось бы поговорить и заодно узнать о мифическом Семене Ивановиче.

– Я бы тоже хотел с ней поговорить, но, увы, не знаю, где она, – ответил Венсан.

– Что вы так побледнели?

– Я беспокоюсь за нее. Еще это убийство… Она рассказывала, что в лесопарковой зоне действует маньяк, убивающий женщин.

– Это правда, – подтвердил Денис Игоревич.

– Так вот, этот Семен Иванович пришел в театр, где работает моя знакомая, и попросил ее помочь поймать этого маньяка.

– Интересно, каким образом?

– Она должна была прогуливаться по парку и ждать, пока маньяк на нее нападет. То есть Фриде досталась незавидная роль подсадной утки.

– Ерунда какая!

– И я того же мнения. Зачем ей рисковать своей…

– Ерунда, – оборвал Венсана Денис Игоревич, – ни один следователь не обратится с такой дикой просьбой к гражданскому лицу! Кто-то обманул вашу Фриду!

Венсан ослабил галстук, в голове возникла самая настоящая паника.

– Что делать? Что делать? Я не могу с ней связаться! Она куда-то пошла…

– Вы сказали, что он пришел в театр? – спросил Денис Игоревич. – А не съездить ли нам туда, что называется, по горячим следам. Может быть, там узнаем об этом Семене Ивановиче что-либо?

– Да, давайте поедем прямо сейчас! – засуетился Венсан.

– Что-то вы неважно выглядите, – внимательно всмотрелся в лицо хирурга Денис Игоревич. – Может быть, я один съезжу?

– Нет, я с вами! Иначе я места себе не найду.

– Понимаю, – прищурил глаза всепонимающий и все знающий «Коломбо», – тогда поедем на моей служебной машине.

– У меня все время отваливается грудь! – жаловалась актриса Алла Владимировна режиссеру театра Петру Михайловичу как раз в тот момент, когда к нему ввалились Венсан и Денис Игоревич.

Петр Михайлович рассеянно посмотрел на бюст Аллы Владимировны.

– Вот посмотрите, все лямки растянуты, и вся эта бутафория к концу первого акта отвисает до пояса, а к концу спектакля – до колен! Я больше в этом безобразии выходить не буду! Мало того, что мне испортили фигуру из-за того, что вам, Петр Михайлович, мой персонаж видится этакой гипертрофированной секс-бомбой, так я еще мучиться должна и держать весь спектакль эти дыни руками.

Алла Владимировна подняла блузку и, нисколько не стесняясь посторонних мужских взглядов, показала какое-то странное сооружение необъятных размеров на резинках, напоминающих старые мужские подтяжки.

– Обратитесь к костюмеру, – протер очки Петр Михайлович.

– Я сто раз говорила костюмерше, а она отвечает, что все нормально, а я говорю, что так просто ходить невозможно и тем более думать о роли! Вот вы сами примерьте их и поймете, о чем я говорю! – хорошо поставленным голосом провозгласила актриса, и не успел режиссер театра и глазом моргнуть, как она водрузила на него гуттаперчевый бюст. – Вот, а теперь посмотрите, что с вами будет через полчаса!

– Аллочка! Я не могу сидеть здесь в кабинете с бюстом, ты же видишь, что у меня люди. – Петр Михайлович указал рукой на присутствующих мужчин в кабинете.

– А я не могу в этом играть, – упрямо повторяла актриса.

– Ну хорошо, хорошо, я попробую это дело уладить, – сдался Петр Михайлович и, дождавшись хлопка двери за вышедшей Аллой, вопросительно посмотрел на незваных гостей. – Вы по какому вопросу?

– Мы – следователи из прокуратуры, – объяснил Денис Игоревич, толкая Венсана локтем.

– А актриса Сницерова еще не вышла на работу, – спокойно сказал Петр Михайлович.

– Вы думаете, что из правоохранительных органов в ваш театр могут прийти только к ней? – улыбнулся «Коломбо», который не знал, куда ему деть глаза. Что делать, он еще никогда не разговаривал с солидным мужчиной, грудь которого украшал бутафорский женский бюст большого размера.

– По крайней мере, я считаю, что больше не к кому, – согласился режиссер театра.

– К актрисе Сницеровой уже приходили из полиции? – спросил Денис Игоревич.

– Да, был недавно какой-то следователь…

– Как его звали?

– Я не помню, – удивленно ответил тот.

– Не Семен Иванович? – подсказал Венсан.

– Может быть, и Семен, а может быть, и не Семен, – посмотрел на свой заваленный бумагами стол Петр Михайлович, – так, а что же это за партитура, – спросил он сам у себя, – а, это от «Спящего чудовища»… Черт! Павел опять забыл! Извините, я отвлекся… Что вы еще хотите от меня?