Соверен - К. Дж. Сэнсом Страница 52

Голос Малеверера задрожал от ярости, и йоркширский акцент стал еще заметнее. Он сбросил плащ, оставшись в бархатной куртке и шелковой рубашке. На груди его сверкала массивная золотая цепь, свидетельствующая о его высоком положении. Уперев руки в бока, он уставился на меня, словно желая испепелить взглядом.

— Сегодня утром мы с помощником были в доме Олдройда и нашли там вот эту шкатулку, — произнес я, с трудом усевшись. — Там были документы, которые…

— Что за документы? — взревел Малеверер, и глаза его едва не выскочили из орбит. — Где они? Кто их видел?

— Никто, кроме меня. Неизвестный злоумышленник ударил меня по голове и…

— И вы шлепнулись в обморок, позволив ему похитить документы. Ах вы…

С трудом сдержав душившую его ярость, Малеверер повернулся к стражнику.

— Выйдите прочь, — распорядился он. — Наш разговор не предназначен для посторонних ушей. Вы тоже уходите, мастер Крейк. Впрочем, подождите. Это ведь вы нашли этого раззяву?

— Да, сэр. Я уже говорил, что…

— Вы поднялись наверх, — произнес я, чувствуя, как мысли мои постепенно проясняются. — Когда вы шли по коридору, то услышали, как кто-то спускается по задней лестнице.

— Именно так.

— Да, если вам верить, так оно и было, — бесцеремонно заявил Малеверер. — А через несколько мгновений этот Барак или как его там застал вас над телом своего хозяина.

— Правильно, — подтвердил Барак.

— Я вижу, вы меня подозреваете, — дрожащим голосом произнес Крейк.

— После того как вы обнаружили своего хозяина, вы уже не разлучались с мастером Крейком? — спросил Малеверер, повернувшись к Бараку.

— Нет, сэр Уильям. Мы вместе вышли из комнаты, чтобы сообщить о случившемся.

Малеверер вновь обратил взор на понурого Крейка.

— Итак, если удар стряпчему нанесли вы, у вас не было возможности избавиться от орудия, при помощи которого вы это сделали. Значит, оно спрятано у вас под одеждой. Как и похищенные бумаги. Сделайте милость, снимите мантию. Посмотрим, так ли вы жирны, как кажетесь. Или все дело в том, что вы что-то скрываете под одеждой.

— Мне нечего скрывать, сэр, — выдохнул Крейк и скинул свою длинную мантию.

Я с облегчением убедился, что под мантией нет ни бумаг, ни оружия — лишь камзол, натянувшийся на толстом животе моего бывшего однокашника. Малеверер выглянул в коридор и позвал стражника.

— Обыщите его, — распорядился он. — Проверьте, не прячет ли он что-нибудь в штанах и под камзолом. Бумаг было много? — спросил он, повернувшись ко мне.

— Шкатулка была полна наполовину. Пачка документов должна получиться достаточно толстой.

— Приступайте, — кивнул Малеверер стражнику.

Тот принялся ощупывать Крейка, хлопая его по животу и плечам. Несчастный коротышка, красный как рак, обливался потом.

— Ничего нет, — объявил наконец стражник.

На лице Малеверера мелькнула тень разочарования.

— Обыщите его, — бросил он, кивнув на Барака. — На всякий случай.

Стражник принялся ощупывать Барака.

— Вы можете идти, — процедил Малеверер, обернувшись к Крейку. — Пока я вас не задерживаю. Но, признаюсь, ваш рассказ не вызвал у меня большого доверия. Трудно представить, что злоумышленник, услышав ваши шаги, успел убежать, а вы его даже не видели. Так что, сэр, вы под подозрением. К тому же ваши папистские пристрастия ни для кого не составляют тайны.

Крейк, едва не плача от обиды и испуга, вышел из комнаты. Малеверер устремил презрительный взгляд на Барака.

— Вы можете остаться, — произнес он. — Насколько мне известно, вы пользовались особым доверием лорда Кромвеля?

— Вы хорошо осведомлены, сэр, — с невозмутимым видом подтвердил Барак.

— Вы даже не представляете, как далеко простирается моя осведомленность, — самодовольно изрек Малеверер.

Я попытался встать. Барак помог мне добраться до стула.

— Вижу, вы совсем оправились, — заявил сэр Уильям, смерив меня взглядом.

— Да, сэр. Я чувствую лишь небольшое головокружение и головную боль.

— Голова у вас оказалась на редкость крепкой, — усмехнулся вельможа. — А может, вас спасло то, что она слишком глубоко ушла в плечи.

Малеверер пересек комнату и уселся на краешке стола, скрестив ноги.

— Так что за бумаги были в шкатулке? — вопросил он, буравя меня ледяными глазами.

— Я успел просмотреть лишь четыре верхних документа. Там были еще бумаги, но об их содержании я не имею представления. Сверху лежал листок, на котором было изображено генеалогическое древо королевской семьи. Нарисовано от руки, довольно грубо.

— И с кого же оно начиналось? Подумайте и дайте точный ответ.

— С Ричарда, герцога Йоркского, отца Эдуарда Четвертого. И с его супруги, герцогини Сесиль Невиль.

Малеверер глубоко вздохнул и разразился язвительным хохотом.

— О да, — бросил он. — Все началось с Сесиль Невиль.

Я с удивлением заметил, что во взгляде его мелькнула горечь.

— Вы сможете нарисовать это древо? — обратился он ко мне. — В точности так, как оно было нарисовано на исчезнувшем листке.

— Думаю, что смогу, — кивнул я.

— Надеюсь, вы не переоцениваете своих способностей, — изрек Малеверер. — Вообще-то крючкотворы обладают хорошей памятью на документы. Это им необходимо, дабы уснащать свою речь цитатами и морочить людей. Займитесь рисованием сегодня же. Но никому не показывайте своего творения. Когда закончите, пусть Барак принесет рисунок мне.

— Хорошо, сэр.

— Что вы еще успели увидеть?

— Листок, на котором была нацарапана одна из легенд о волшебнике Мерлине. Знаете, одно из этих пустых предсказаний, согласно которому нынешний король вызовет гнев Господень и будет лишен царства. В этом предсказании король был назван еретиком, — добавил я после недолгого колебания.

— Нашли чем удивить, — цинично усмехнулся Малеверер. — Эти фальшивые пророчества всем успели изрядно надоесть. В дни «Благодатного паломничества» всех нас накормили ими досыта. Судя по вашим словам, весь этот хлам яйца выеденного не стоит, — буркнул он. — Неужели там не было ничего достойного внимания?

— Был еще документ, написанный на пергаменте. Копия парламентского акта. Правда, я о подобном акте никогда не слыхал. Он был озаглавлен «Titulus Regulus».

Услышав это, Малеверер едва не подпрыгнул на месте.

— Что? — рявкнул он и, взяв себя в руки, спросил более спокойным тоном: — Вы прочли этот документ?

— Нет, лишь проглядел титульную страницу. Он относится ко времени правления Ричарда Третьего.