Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек - Эдмунд Криспин Страница 51

Она взяла его за руку.

– Убийство Изольды как-нибудь повлияло на твое решение?

– Что ж, может быть, немного и повлияло. Наглядный урок того, как омерзителен беспорядочный секс.

– Роберт, – ее голос звучал серьезно, – что теперь будет с этим делом – я имею в виду убийство? Как тебе кажется: Фен действительно знает, кто это сделал?

Он пожал плечами.

– Думаю, да. Как бы то ни было, надеюсь, он сохранит это в секрете до послезавтрашнего вечера.

– Не лучше ли, чтобы это выяснилось, а не висело над нами?

– Моя дорогая, в этом случае убийцей может оказаться один из нашей труппы – ты или даже я, если уж на то пошло. Будь это Дональд или Ник – было бы не так уж важно. Но, сдается мне, он вообще не собирается ничего предпринимать насчет этого дела.

* * *

– Да, так как же ты намерен поступить с этим, Джервейс? – спросила миссис Фен.

Фен рассеянно поймал мяч, запущенный в него неуверенной ручонкой маленького сына, и бросил его обратно.

– Не спрашивай меня, – сказал он. – Меня уже тошнит от всего этого.

– Много толку – все время твердить одно и то же! – рассудительно заметила миссис Фен, спасая клубок шерсти от кошки. – Нет, ты должен наконец принять какое-то решение.

– Хорошо, посоветуй.

– Как я могу что-то советовать, если не знаю, кто это сделал.

Джервейс Фен сказал ей.

– О… – Миссис Фен отложила вязанье и мягко добавила: – Как это странно…

– Да, не правда ли? Никто не мог ожидать такого.

– Не буду спрашивать тебя, отчего да почему, – сказала миссис Фен. – Не сомневаюсь, я все узнаю рано или поздно. Но, может быть, ты хотя бы намекнешь.

– Я думал об этом. Но тебе не кажется, что, как бы я ни поступил, это останется на моей совести до конца моих дней.

– Чепуха, Джервейс. Ты преувеличиваешь. В любом случае ты забудешь об этом через три месяца. Кроме того, совестливый детектив смешон. Если ты собираешься разводить всю эту канитель и дальше, не стоит вообще вмешиваться в подобные дела.

Фен отреагировал на это проявление женского здравого смысла в характерной мужской манере.

– Ты самая черствая из всех, – заявил он. – Все черствые. Советуют мне читать «Тассо». – Он представил себе ужасное, чреватое серьезными последствиями преследование. – Вот я и стою перед рогами корнелевской дилеммы [166]– разрываюсь между долгом и чувством. – Он запнулся, забыв, о чем говорил, и ухватился за последнее, что смог вспомнить: – Кстати, почему у дилеммы рога? [167]Это что-то вроде коровы?

Миссис Фен проигнорировала это отступление от темы.

– И подумать только, – проговорила она, – что я никогда даже отдаленно не подозревала. Кстати, мистер Уорнер читал мне лекцию об убийстве, когда ты был внизу. По его мнению, убийца вошел через западный дворик.

– Да? – откликнулся Фен. – Как проницательно с его стороны.

– Насколько могу судить, это невозможно, и я ему об этом сказала. Он, казалось, очень огорчился.

– Думаю, это только из вежливости. Он на самом деле искренне не заинтересован в расследовании. И неудивительно, когда у него премьера в понедельник вечером.

– Хорошая пьеса?

– Блестящая. Немного в традициях сатиры Джонсона.

Миссис Фен демонстративно передернула плечами.

– Мне никогда не нравился «Вольпоне» [168]. Жестокая, гротескная вещь.

Фен фыркнул.

– Все хорошие сатиры жестоки и гротескны. Джон, – обратился он к своему отпрыску, – нельзя хватать кошку за хвост и окунать ее в пруд. Это жестоко.

– Ну, в любом случае, – сказала миссис Фен, – я не пойду ее смотреть.

– Ты не сможешь посмотреть ее, – грубо отрезал Фен. – «Занято! Занято! Мест нет!» – Фразеология наиболее омерзительно-агрессивных созданий «Алисы» имела тенденцию незаметно проникать в его речь [169].

– Тогда с кем ты идешь?

– С Найджелом и сэром Ричардом.

– Найджел – приятный мальчик, – задумчиво произнесла миссис Фен. – Кажется, ты говорил, что он встречается с Хелен?

– Не сомневаюсь, что он шатается где-то с ней сейчас, – мрачно сказал Фен. – Во всяком случае, он одолжил у меня велосипед. Надеюсь, он с ним бережен. Все так беспечны!

Велосипед Фена представлял собой стойкую конструкцию, явно сделанную из чугуна. Найджел, тащившийся на нем вниз по Уолтон-стрит вслед за Хелен, не в первый раз сетовал на аскетическое равнодушие Фена к научному прогрессу. Но как только они добрались до дороги вдоль канала, ехать стало легче, и они довольно весело покатили к месту назначения, к «Форели» [170].

– Хотел бы я, – сказал Найджел, запыхавшись, – чтобы ты не воображала, будто участвуешь в велосипедных гонках.

Хелен, обернувшись через плечо, усмехнулась.

– Хорошо, копуша ты эдакий! – прокричала она и сбавила скорость, чтобы он поравнялся с ней. – Честно говоря, моя совесть не дает мне покоя из-за этого путешествия. Только позавчера убили Изольду, а я здесь разъезжаю на велосипеде по Оксфорду в красных вельветовых брюках. Все проходившие мимо при виде меня были шокированы до глубины души.

– Это из-за брюк, – весьма справедливо заметил Найджел, – а не из-за твоего не подобающего сестре поведения. Интересно, Фен когда-нибудь смазывает этот драндулет? – прибавил он, видимо, в поисках хоть каких-то следов этой деятельности.

– Осторожно! – сказала Хелен. – Еще чуть-чуть, и ты свалишься в воду.

Найджел изменил направление, по мере сил не теряя чувства собственного достоинства.

– Не буду разговаривать, пока мы не приедем. Это слишком утомительно. Затем выпьем – и не по одной! – и устроим ленч где-нибудь в лугах поблизости. Когда тебе надо вернуться на твою костюмированную репетицию?

– Я должна быть в театре к половине шестого.