Римская кровь - Стивен Сейлор Страница 50

Мир погрузился во мрак и был полон звезд. Лунный свет играл над чередой низких холмов, окуная их в серебро. Я сидел с Титом Мегаром на крыше его дома, откуда открывался широкий вид на юг и запад. Вдоль горизонта тянулась полоса высоких холмов, очерчивавших дальний край долины, где за ними протекал Тибр. Неподалеку виднелись несколько огней и освещенных луной крыш заснувшей Америи, а слева, за деревьями, размером с ноготь большого пальца виднелся верхний этаж дома, где собрались на ночь Капитон, Магн и Маллий Главкий. В доме светилось одно-единственное окно, бросавшее бледный коричневато-желтый отсвет.

Тит Мегар не был светским человеком, зато хозяином был превосходным. Он лично встретил меня у дверей и немедленно распорядился отвести Веспу к нему на конюшню. Он отказался обсуждать любые скользкие вопросы за столом, заявив, что от подобных разговоров бывает несварение желудка. Вместо этого во время трапезы каждый из его пятерых детей пропел по очереди песню. Пища была обильной и свежей; вино оказалось отменным. Я понемногу расслабился, а страхи мои рассеялись; наконец, я развалился на диване в саду, разбитом на крыше дома. Внизу, в открытом перистиле собрались женщины и дети. Одна из дочерей Тита пела, другая играла на лире. В теплом вечернем воздухе раздавались сладостные, низкие звуки, которым отвечало смутное эхо; казалось, будто музыка доносится откуда-то из колодца. Отец пригласил посидеть с нами Луция, который слушал и молчал.

Я был настолько утомлен ездой, что едва мог пошевельнуться, и почти жалел о том, что меня встретили так радушно. Я лежал на диване, держа в одной руке чашу с теплым вином, борясь со сном, вглядываясь в безмятежный покой долины и спрашивая себя о том, какие преступные тайны скрываются под пеленой этой безмятежности и тишины.

— Этот Маллий Главкия приходил прошлым вечером ко мне домой, — сказал я, — вместе с каким-то другим головорезом. Я в этом уверен: следы когтей не оставляют сомнений. И он же всю ночь несся как демон вскачь, чтобы сообщить Капитону известие об убийстве Секста Росция. Конечно, в обоих случаях он действовал по поручению одного и того же человека.

— Главкия не делает ничего без приказа от Магна; он вроде тех марионеток, что показывают на ярмарках.

Тит пристально смотрел на звезды. Я закрыл глаза и представил, что рядом со мной на диване лежит Бетесда, которая теплее вечернего ветерка, нежнее бледных, прозрачных облаков, несущихся под прибывающей луной. В перистиле послышался взрыв женского смеха, и мне подумалось, как хорошо вписалась бы она в простоту деревенского обихода.

Тит глотнул вина:

— Итак, Секст ушел, и теперь его обвиняют в убийстве старика. Это для меня новость; думаю, мне следует чаще наведываться в Нарнию и слушать, о чем говорят в трактире. А ты здесь, чтобы разнюхать правду. Удачи. Она тебе понадобится. — Он покачал головой и подался вперед, внимательно изучая огни на вилле своего нового соседа. — Капитон и Магн хотят, чтобы он навсегда сошел с их дороги. Они не успокоются, пока не сживут его со света.

Я бросил взгляд в сторону виллы Капитона, потом посмотрел вверх на звезды. Все, чего я хотел, — это уснуть. Но кто знает, вдруг поутру мой хозяин будет не столь разговорчив?

— Расскажи мне, Тит Мегар… — Под действием вина и усталости голос мой пресекся.

— О чем тебе рассказать, Гордиан из Рима? — Его речь была невнятной. Он выглядел таким воздержанным, таким умеренным во всем человеком, что я отнес его к тому типу людей, которые позволяют себе выпить только в доброй компании.

— Расскажи мне все. Все, что знаешь о смерти старого Секста Росция, о его вражде с Капитоном и Магном, обо всем, что произошло потом.

— Грязная история, — проворчал он. — Каждый знает, что все это дело пованивает, но никто ничего не делает. Я пробовал, но ничего не добился.

— Начни с начала. Вражда между покойным Секстом Росцием и его родственниками, Магном и Капитоном, — откуда пошла?

— Они унаследовали ее с самого рождения. У них был один дед; отец Секста был старшим из троих сыновей; Капитон и Магн — сыновья младших сыновей. Когда отец умер, почти все имущество перешло к старшему сыну, естественно, — к отцу старого Секста Росция. Ну, тебе известно, как это бывает: иногда все улаживается миром, а иногда дело кончается безобразным разрывом. Кто знает все эти мелкие подробности? Я только знаю, что двоюродные братья вели вражду уже во втором поколении. Капитон и Магн всегда были против старого Секста, все время мечтали завладеть большей частью семейного состояния. Так или иначе, а они своего добились. Несколько доверчивых простаков из Америи думают, что на них просто снизошло благословение Фортуны. Любой здравомыслящий человек поймет, что они замочили руки в крови, хотя им и хватило ума, чтобы отмыться.

— Ну хорошо; отец старого Секста Росция наследует имущество семьи, оставляя других родственников практически с пустыми руками. Секст-старший — главный наследник, стало быть, он — старший сын в семье?

— Единственный сын; Росции не слишком плодовиты.

— Очень хорошо, Секст-старший становится наследником, к вящей досаде своих обедневших двоюродных братьев Капитона и Магна. Насколько они обеднели?

— Отец Капитона остался владельцем одной из усадеб неподалеку от Нара; на жизнь ему хватало. Хуже всех пришлось Магну. Его отец потерял единственную унаследованную усадьбу и в конце концов покончил с собой. Поэтому-то Магн и перебрался в Рим, чтобы пробить себе дорогу там.

— Да, они озлоблены. И если Магн отправился поучиться жизни в Рим, то убийство — самый легкий из уроков. А теперь поправь меня, если мне изменяет память: старый Секст был женат дважды. От первого брака у него сын Секст. Жена умирает, и Секст-отец женится снова. У него рождается второй сын, Гай, а любимая молодая жена умирает при родах. Молодой Секст ведет хозяйство, пока его отец и Гай живут в Риме. Но однажды, три года тому назад, накануне триумфа Суллы, молодой Секст вызывает отца и брата домой в Америю, и во время их пребывания здесь Гай умирает от какой-то отравы. Ответь мне, Тит, что говорят об этом в Америи?

Он пожал плечами и снова глотнул вина.

— Гая здесь мало кто знал, хотя каждый тебе скажет, что он был красавцем. Лично мне он казался чересчур легкомысленным и утонченным; думаю, так воспитал его отец, приучив к наемным учителям и изысканным вечеринкам. Мальчик не виноват.

— Но его смерть — в Америи поверили, что это несчастный случай?

— Такого вопроса даже не возникло.

— Представь, что она не была случайной. Могли ли Капитон и Магн быть как-то к ней причастны?

— Ну, это ты, пожалуй, загнул. Чего бы они этим добились? Конечно, причинили бы горе отцу, но не более того. Если бы им хотелось кого-нибудь убить, то почему не самого старика или не всю его семью? Капитон, конечно, разбойник. Он забил до смерти не одного раба, и говорят, что в Риме он столкнул в Тибр совершенно незнакомого человека только за то, что тот не уступил ему дорогу на мосту, а потом нырнул вслед за ним, чтобы убедиться в том, что его обидчик утонул. Я не исключаю того, что он и Магн убили Гая из чистой жестокости, но не думаю, что это предположение правдоподобно.