Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Г. В. Перссон Страница 48

На следующий день им наконец удалось добыть пробу ДНК соседа Линды, библиотекаря Мариана Гросса. На самом деле в разыскной группе ни один человек всерьез не верил, что он мог быть преступником, но сейчас это стало делом принципа и неким назидательным примером. Никто, и меньше всего такой, как Гросс, не мог рассчитывать на поблажки, сколько бы ни упрямился. Ян Левин переговорил с прокуроршей, которая занималась старым заявлением против поляка, указал на юридические лазейки, имевшиеся в нем, и ему не составило труда ее уговорить. Она даже выразила удивление, почему раньше не разобрались с этим делом. Осталось только съездить, привезти Гросса и, если бы он не согласился сдать пробу добровольно, получить ее принудительно.

Выполнить задание поручили фон Эссену и Адольфссону, и после нескольких традиционных ударов ногой в дверь Гросс любезно открыл ее, обулся и проследовал в здание полиции. И точно как в предыдущем случае, за всю дорогу он не проронил ни звука.

— Ага, Гросс, — сказал Левин и дружелюбно посмотрел на него, — прокурор решила, что ты должен сдать пробу ДНК. Насколько я понимаю, мы можем сделать это двумя способами. Либо ты сам сунешь маленькую палочку с ваткой себе в рот и поводишь ею осторожно по внутренней стороне щеки, либо мы позвоним доктору, а он придет сюда и уколет тебя в руку, пока я и мои коллеги понаблюдаем за этим.

Поляк ничего не ответил. Только с угрюмой миной уставился на них.

— Судя по твоему молчанию, мне придется звонить, — продолжил Левин тем же дружелюбным тоном. — Поэтому, парни, можете забирать доктора Гросса в кутузку, пока мы ждем врача.

— Я требую, чтобы мне разрешили сделать все самому, — закричал Гросс и потянулся к пробирке с ваткой, лежавшей на письменном столе Левина. Когда же все закончилось, он отказался от предложения Левина, чтобы его отвезли домой, и быстро покинул здание.

Несколько часов спустя он дал знать о себе, оставив на ресепшене в полиции заявление с обвинениями в насилии и угрозах при выполнении процессуальных действий, направленное против разрешившей их прокурорши, комиссара Олссона, комиссара Левина, и. о. инспектора фон Эссена и ассистента Адольфссона. Дежурный сотрудник положил его творение в ящик для внутренней переписки, чтобы далее оно попало в отдел внутренних расследований, и все вернулось в обычное русло.

В общем и целом деятельность по сбору проб ДНК шла успешнее всяких ожидании. Один молодой, помешанный на статистике член разыскной группы прикрепил на их доску объявлений большой лист бумаги, где по таблице можно было проследить, как продвигается работа. И если верить ему, число лиц в Векшё, охваченных данной процедурой, перешагнуло за сотню. Половину из них уже проверили в Главной криминалистической лаборатории, и всех удалось отсеять. Никто, кроме Гросса, недовольства не выразил. Несколько представителей местной шпаны даже добровольно явились в полицию и предложили свои услуги.

Единственные проблемы фактически возникли со стороны их собственных коллег.

Первой отказалась троица, которая в ночь убийства находилась в кабаке. После приватных разговоров двое из них сдались, но третий все еще упрямился, призвав на помощь профсоюз. По его собственным словам, он вдобавок собирался пожаловаться на Бекстрёма и прочих так называемых коллег из Главной криминальной полиции инспектору по юридическим вопросам. По крайней мере, чтобы таким образом заставить их немного подучить законы. Со стажером же все обстояло еще хуже. Попытки связаться с ними по домашнему или мобильному телефону не принесли результата. Ему оставили массу сообщений на автоответчике, но он все еще не дал знать о себе.

Олссон пребывал не в лучшем настроении, и прежде всего его беспокоили трое коллег, чьи образцы ДНК Бекстрём захотел получить из-за их прежних заслуг. Олссон не видел никаких проблем с любителем поколотил жену и с инструктором по стрельбе, достававшим свою ученицу непристойными предложениями. Не о них он сейчас собирался доверительно побеседовать с Бекстрёмом.

— Между нами говоря, я охотно посмотрел бы, как их обоих вышибут из полиции, — объяснил Олссон.

«Какое отношение это, черт побери, имеет к тебе и ко мне», — подумал Бекстрём и довольствовался кивком.

Но его мнение о бывшем тренере по футболу отличалось от отношения к данной парочки. Во-первых, он знал парня лично и мог поручиться за него. Тот был невиновен, и с ним обошлись несправедливо. Во-вторых, он не мог взять на себя ответственность даже предложить ему добровольно сдать анализ ДНК.

— Я не хочу, чтобы его жизнь оказалась на моей совести, — объяснил Олссон. — Он все еще находится в глубокой депрессии, как ты понимаешь.

— Конечно, это любому ясно, — согласился Бекстрём. — Но, как мне кажется, юнцы никогда не лгут, если речь идет о сексуальных домогательствах?

Олссон, естественно, согласился с ним. Какие возражения, все правильно, но в данном конкретном случае скорее ее родители стояли за всей историей. А его безосновательно обвиненный коллега и хороший друг (если, конечно, девушка придумала все сама) в таком случае являлся исключением, только подтверждающим правило.