Смерть под колоколом - Роберт ван Гулик Страница 48

— Мне кажется, благородный судья, что убийство Лян Кофа представляет нам наилучшее оружие, — сказал секретарь. — Это серьезное дело, и если нам удастся уличить его в этом преступлении, мы можем оставить в стороне и контрабанду и даже его покушение на нас.

Трое его товарищей согласно кивнули, но судья не торопился с ответом. Он погрузился в глубокие размышления. Но в конце концов все же высказался:

— У Линь Фана было достаточно времени, чтобы убрать все следы подвигов подпольного солеторговца. Не верю, что нам удастся собрать достаточно улик, чтобы поддержать обвинение в контрабанде. К тому же, если бы даже мы получили его признания, он ускользнул бы у нас между пальцев. Нарушение законов, оберегающих государственную монополию, является преступлением, выходящим за пределы моих полномочий. Дело рассматривалось бы в провинциальном суде, и у Линь Фана было бы время опереться на друзей и родственников, которые бы раздали множество взяток кому надо.

Но его попытка замуровать нас под колоколом храма подходит под категорию «действий с целью убийства». И больше того, императорского чиновника! Если память меня не подводит, это нам даже позволяет расценить его деяние как государственное преступление. Мне надо просмотреть свод законов, но думаю, друзья, здесь у нас что-то есть.

— Разве убийство Лян Кофа не дало бы нам лучший повод для обвинения? — спросил Тао Ган. Начальник уезда покачал головой.

— Нет, — ответил он, — Не с уликами, которые у нас есть. Мы не знаем, ни когда, ни как убийство было совершено. В наших протоколах утверждается, что Линь Фан закрыл храм из-за распущенного поведения монахов. Он мог бы утверждать, что, начав наблюдать за ним, Лян Кофа свел с ними знакомство, а новые друзья его убили во время ссоры за азартной игрой и сами же спрятали его тело под большим колоколом.

Ма Чжуна это не убедило.

— Раз мы знаем, что это — человек, виновный во множестве преступлений, к чему затрудняться юридическими тонкостями? Применим пытку, и он быстренько признается.

— Ты забываешь, — возразил судья Ди, — что Линь Фан старик. Если мы прибегнем к слишком крутым средствам, он отдаст богу душу, и у нас будут серьезные неприятности. Нет, единственная наша надежда — найти веские доказательства. У меня есть намерение допросить его управляющего и капитана джонки во время сегодняшнего вечернего заседания. Это крепкие ребята, и к ним мы сможем применить те средства воздействия, которые закон нам предоставляет. Тем временем ты пойдешь вместе с Тао Ганом и секретарем продолжить у него обыск. Постарайтесь втроем разыскать компрометирующие документы. Вы также сможете…

Внезапно распахнулась дверь, и в кабинет ворвался старший тюремщик.

Он упал на колени и принялся безостановочно бить лбом об пол.

— Давай же, говори, — воскликнул нетерпеливо судья, — Что случилось?

— Недостойный слуга, валяющийся у ваших ног, заслуживает смерти, — простонал старший тюремщик, — Сегодня рано утром управляющий Линь Фана сумел вступить в разговор с одним из моих глупцов стражников, и болван открыл ему, что Линь Фан задержан и будет судим по обвинению в убийстве. Совершая свой обход, я только что обнаружил управляющего мертвым в его камере.

Судья в ярости стукнул кулаком по столу.

— Несчастный пес! — выкрикнул он, — Почему ты его не обыскал, чтобы проверить, нет ли у него яда? Разве ты не отобрал у него пояс?

— Мы приняли все требуемые меры предосторожности, господин судья. Но он перекусил себе язык. Когда мы его обнаружили, он уже истек кровью и был мертв.

Судья глубоко вздохнул и сказал уже чуть спокойнее:

— Значит, ты ничего не мог поделать. У негодяя не отнимешь силы характера, и если разбойник такого склада решает покончить с собой, его не остановишь. Возвращайся в тюрьму и прикажи приковать капитана джонки за запястья и щиколотки к стене его камеры. И пусть между зубов ему вставят деревянный кляп. Я не хочу потерять своего второго свидетеля.

Не успел выйти начальник тюрьмы, как вернулся архивариус. Он развернул длинный, пожелтевший от времени свиток. Это был сделанный сто пятьдесят лет назад план Пуяна.

Ткнув пальцем в северо-восточный район города, судья Ди удовлетворенно заметил:

— Наш канал здесь есть, и хорошо виден. В то время он не был закрытым и обеспечивал водой искусственное озеро, существовавшее на месте нынешнего храма. Этот канал был сделан подземным, когда строилось жилище, позднее приобретенное Линь Фаиом. Вероятно, кантонец нашел его случайно и был счастлив, увидев, что его владение даже лучше подходит для целей контрабанды, чем он надеялся.

Свернув план, он более жестким тоном сказал своим помощникам:

— А теперь идите. И постарайтесь найти новые улики в усадьбе Линь Фана. Мы очень в них нуждаемся.

Секретарь, Ма Чжун и Тао Ган сразу же ушли, но Цяо Тай не двинулся с места. Он не принимал участия в обсуждении, лишь внимательно прислушиваясь к тому, что говорили другие. Подергивая с задумчивым видом свои усы, он наконец решил высказаться:

— Если мне дозволено говорить со всей откровенностью, благородный судья, то у меня сложилось впечатление, что ваше превосходительство не очень хочет говорить об убийстве Лян Кофа.

Судья живо поднял голову.

— Твое впечатление верно, Цяо Тай, — ответил он, — Еще преждевременно говорить об этом. Мне пришла в голову одна мысль, но она столь фантастична, что мне трудно в нее поверить. Через некоторое время мы вместе все обсудим.

И, взяв лежавшую на столе бумагу, начальник уезда погрузился в чтение. Цяо Тай поднялся и вышел.

Оставшись один, судья сразу же отложил бумагу и достал из ящика толстый свиток документов, относящихся к делу «Лян против Линь». Он принялся за их изучение, и его лоб прорезала глубокая складка.