Дни печали мисс Халлаген - Джеймс Хедли Чейз Страница 47

11 сентября. 10 часов 05 минут утра.

Равена внимательно рассматривал себя в зеркало. Он видел худощавого, хорошо одетого мужчину, глаза которого были скрыты за темными стеклами очков. Его волосы и небольшие усы прекрасно сочетались по цвету. Он был уверен, что даже знакомые вряд ли узнают его в новом обличье.

— У вас вполне нормальный вид, — сказал стоявший рядом Гошавл. — Вы спокойно можете пройти мимо любого флика. Равена согласно кивнул головой.

— Скоро я попробую это сделать, — добавил он.

— Хотелось бы мне взглянуть на этот спектакль, — с легким смешком сказал Гошавл.

Они оба улыбнулись. У каждого были свои тайные планы в отношении другого. Разница заключалась лишь в том, что один из них догадывался о намерениях партнера и только огромным усилием воли сдерживал себя, чтобы не врезать ему в лицо кулаком.

Гошавл вышел. Равена, несколько взволнованный, не стал, как обычно, запирать за ним на ключ, а подошел к окну. Мари Лерон собиралась, судя по всему, выйти на улицу и была в этот момент занята примеркой шляпки перед зеркалом. Решившись, он вышел из номера и спустился по лестнице. Уличный воздух опьянил его — слишком долго довелось ему просидеть запертым в четырех стенах. Постояв, не двигаясь, он несколько раз глубоко вдохнул и направился в конец улицы.

Навстречу шел полицейский. Равена почувствовал, как у него повлажнели ладони и непроизвольно сжалось сердце. Однако флик не обратил на него никакого внимания. Дойдя до конца улицы, Равена неторопливо повернул обратно. Мари Лерон как раз вышла из дома и шла ему навстречу. Ему понравилась ее походка. Уверенные и в то же время грациозные шаги, стройное тело, упруго двигающееся под легким платьем в такт ногам. Без сомнения, это была шикарная девушка. Он подошел к ней и учтиво приподнял шляпу. Солнце сверкало на ее длинных серебристых волосах.

— Мисс Лерон? — спросил он. — Меня зовут Юнг. Джеймс Юнг. Она внимательно посмотрела на него удивительно синими глазами.

— Ах, да… — наконец произнесла она.

— Не подумайте, что я сошел с ума, мисс. Это не тот случай. Вы получили мое письмо?

— Да, но я ничего не поняла из него.

— Если вы позволите пригласить вас выпить чашку кофе в ближайшем кафе, я смог бы подробнее и, вероятно, более убедительно объяснить вам свои намерения.

Не дожидаясь ее ответа, он повернулся и сделал первый шаг. После секундной заминки девушка последовала за ним. Ему стало ясно, что она поддастся его уговорам о совместной поездке.

— Мое письмо, очевидно, показалось вам несколько загадочным, — с извиняющейся улыбкой произнес он. — Но, когда я вам объясню в чем дело, вы поймете, что все до банальности просто. Прежде чем продолжить, позвольте представиться: я продюсер. Приехал сюда навестить родственников, а теперь, собираюсь возвращаться в Голливуд.

Он заметил, как заблестели ее глаза.

— Вы ставите фильмы, это правда? Он небрежно утвердительно кивнул.

— Да… И поверьте мне, что это грязное ремесло. Они вошли в кафе и сели за столик. Он заказал кофе и бисквиты.

— Теперь позвольте мне объяснить вам подоплеку моего, может быть, несколько странного предложения. Дело в том, что я позволил вовлечь себя в глупое пари и хочу, чтобы вы помогли мне его выиграть. В Голливуде один мой приятель утверждал, что все девушки у нас, в Штатах, хотят стать артистками. Я с ним не согласился и сказал, что приведу к нему девушку, которая не помышляет об артистической карьере. Понимаете меня?

Мари Лерон с недоумевающим видом согласно кивнула головой.

— И вот, хотите верьте, хотите нет, но все девушки, к которым я обращался с этим вопросом, спят и видят себя кинозвездами. Я уже отчаялся спрашивать. Завтра или послезавтра мне пора отправляться в Голливуд и там придется признать свое поражение. И тут я случайно услышал, что вы хотите поехать в Голливуд, чтобы заняться там танцами. Если вы согласитесь, я отвезу вас туда, но с одним условием. Мне нужно, чтобы вы какое-то время были моим союзником и подтвердили, что не хотите стать актрисой. Ведь танцовщица — это совсем другое… А за это одолжение я помогу вам устроиться в одну из танцевальных групп.

— Это не шутка? — взволнованно спросила она. — Если вы шутите, то скажите об этом сразу. Ваше предложение слишком важно для меня.

Равена покачал головой.

— Я вовсе не шучу, — сказал он. — Но почему вы так серьезны? У вас неприятности?

Девушка кивнула, глядя в окно.

— Да. Я осталась совсем без средств и не представляю, что мне делать дальше. А о танцах я, действительно, мечтаю с самого раннего детства.

— Ну что ж, считайте, что у вас сегодня счастливый день, — улыбнулся ей Равена, чувствуя, как кровь стучит у него в висках. — Значит согласны?

— А вы будете благоразумны?

Ему захотелось рассмеяться ей в лицо. Неужели она может предполагать, что он потащит ее через пол-Америки и не разу не опрокинет? Должно быть, действительно, ненормальная.

— Не беспокойтесь об этом, — сказал Равена, — вам не придется на меня жаловаться.

Она аккуратно положила ложку на край своей чашки.

— Вы позволите мне быть совсем откровенной с вами, мистер Юнг?

Равена кивнул головой.

— Я в восторге от вашего предложения. Мне очень хочется поехать в Голливуд, так как всегда мечтала об этом. Но у меня такое впечатление, что в этой истории кроется какая-то ловушка.

— Ради Бога! Я вовсе не настаиваю на своем предложении. И если у вас имеются какие-то сомнения, вы вольны отказаться от моего предложения. Но, уверяю вас, ваши опасения беспочвенны.

Она пристально посмотрела на него. Ей чем-то не нравилось его холодное лицо, глаза и тонкий рот, ко она знала, что поедет с ним, так как у нее не было другого шанса попасть в Голливуд.

— Благодарю вас, — решилась она. — Я поеду с вами. Не подумайте, что я такая неблагодарная, но девушке следует быть осторожной.

— Мне, поверьте, доставило удовольствие видеть ваши колебания, — проговорил Равена, делая при этом жест рукой, — Они свидетельствуют только в вашу пользу. Когда я предлагал то же самое другим, то они, как правило, тут же выражали готовность на что угодно, только бы их взяли с собой. Но мне такие не нравятся…

Он допил свой кофе и встал.