Кассандра пила массандру - Дарья Симонова Страница 47

Странная выдалась осень. Отец еще больше разворчался из-за того, что Соня хотела ему вернуть деньги. «Ведь ты болен, и на лекарства столько нужно…» Впрочем, это как раз не странно, а обычно. Папа найдет, чем быть недовольным. Не смейте ему напоминать о болезнях, а то заболеете сами!

Андрюха вдруг вызвался сделать доклад по мировой художественной культуре. Соня угрюмо догадывалась, откуда в нем появилась тяга к прекрасному, но одновременно эта догадка подогревала в ней надежду. Если эта вертихвостка, в которую он влюбился, любит живопись, то еще не все потеряно. Это наивно?

— Мам, мам! Вот скажи, почему на этой картине, на этой «Тайной вечере», эти люди… ну, как их… эти… апостолы! Почему они похожи на каких-то интриганов и… сплетников?

Соня слегка опешила.

— Это еще почему?! И… мне интересно, на кого они вообще, по-твоему, должны быть похожи? Ты-то, конечно, нарисовал бы их с зелеными дредами и тату. И почему интриганы?! С чего это у тебя такое впечатление? Просто были другие каноны. Ты путаешь жадное любопытство сплетника с благоговением.

— Вот чтоб ты знала! — раздулся сынище от неофитского гонора. — Апостолы — это что-то вроде секты. Они наверняка выглядели странно для того времени. Типа как для нас кришнаиты. Или хиппи. А здесь они какие-то… такие, как все в те времена. И манерные.

— Они не манерные, они характерные! И выглядят так, как потом будут выглядеть хиппи. Ну, почти! Они были первоисточником для многих, кто потом будет выглядеть странно, но просветленно.

Соня хотела продолжить просветительскую тираду, но внезапно осознала, что ее искусствоведческая база слишком хлипкая. И она сказала первое, что пришло в голову:

— Просто, понимаешь… Они же будут вспоминать эту ночь… Они в последний раз видят своего учителя. Представь, я тебе скажу, что мы в последний раз видимся. Что ты почувствуешь?

— Никто никогда не может знать того, что он видится с кем-то в последний раз, если, конечно, он не при смерти! Все это просто сказочный сюжет.

— Допустим. Но есть такая удивительная закономерность, что, разгадывая тайну этого сказочного сюжета, человек становится лучше.

— Растаманы, буддисты, иудеи, мусульмане тоже? — ехидно сощурился Андрюха.

— Предоставляю тебе самостоятельно раскрыть эту увлекательную тему в своем докладе! В конце концов, ты же не думаешь, что в такой картине все должно быть с ходу понятно. Творец — не тот, кто дает ответ, а тот, кто правильно ставит вопрос.

…Агапыч на связь не выходил, затихарился, лег на дно. Соня билась крыльями о прозрачную стену, но не могла так же, как Базилевс, безмолвно вопрошать о том, почему он не сказал ей. Они тогда были едва знакомы с «золотых дел мастером». По-настоящему она его узнала много позже, когда он уже переживал свою страшную потерю. А она об этом ничего не знала. Как такое может быть? Как он мог молчать…

Но и… как он мог сказать? Просто заговорить об этом, обнажив глубокую незаживающую рану… А теперь что? «Они в последний раз видят своего Учителя…» — собственные слова остались острым осколком в горле.

— Неужели ты веришь в этого тайного агента-близнеца 007? — отчаянно спросила Соня, даже не поздоровавшись с Василием. Она давно заметила, что переход на «ты» всегда стимулировал ее на откровенности, и этот резкий переход мог напугать, она это знала. И тем не менее не могла совладать с собой…

— По твоим интонациям я чувствую, что в него веришь ты, — парировал Вася. — А я уже не верю, я знаю, что он есть! Я уже в который раз перечитываю свидетельство о том, что он существует. В некоей статейке… цитирую: «Анатолий Помелышев считает, что его брата, бывшего прокурора и генерального директора печально известного долгостроя „Марилэнд”, погубила наркотическая зависимость, с которой он боролся всю жизнь».

— Ух ты! Что за бред из серии «на ловца и зверь бежит»?! Это шутка?! Тот самый близнец с фотографии, о котором ты говорил? И кто же он, этот… брат?

— Он владелец ювелирного концерна Anima. Да, вот такой абсурд вытанцовывается! Ю-ве-лир! Которому Агапыч сто лет назад привозил свое золото. Только он его, разумеется, не знал лично. Он был знаком с директором и мастерами, а не с владельцем. Химик его знатно надул. Дескать, есть такой теневой волшебник Гудвин, засекреченный по самое не грусти! Имени у него нет, адреса тоже, неуловимость абсолютная. Вот тебе фотка, ищи, дружок… А о прокуроре Помелышеве и его близнеце наш дорогой гуру понятия не имел. Так что узнать фамилию этого мифического персонажа широкого профиля ему было неоткуда. Химик проучил старого друга. Вроде как поделом тебе, старый дурак, если до сих пор веришь в «Секретные материалы».