Косые тени далекой земли - Осака Го Страница 46

Тикако переговорила с администратором и энергично взялась за работу – фотографировала принесенные блюда, брала интервью у шеф-повара.

Все это время Синтаку хвастался, как близки они были с Тикако в ту пору, когда она работала в «Дзэн-до». Рюмон играл роль внимательного слушателя, но думал о том, с каким удовольствием он засунул бы собеседника в жаровню.

Они вышли из «Ботина» в одиннадцать вечера.

Синтаку взял на себя инициативу и повел их в таблао [41]под названием «Лос Хитанос», находившееся в пяти минутах ходьбы по улице Кучильерос. Это было заведение невысокого класса, аляповато разукрашенное и совершенно очевидно рассчитанное исключительно на иностранных туристов.

Все танцоры-мужчины двигались без особого старания, так что непонятно было – пляшут они или играют в футбол.

Танцовщицы дружно соревновались друг с другом, кто поднимет подол платья выше.

Певец вопил во всю глотку, уставив глаза в потолок, а два гитариста монотонно бренчали в одном и том же ритме, как заезженная пластинка.

Синтаку, к недовольству окружающих, орал «оле!» каждый раз, когда танцовщицы поднимали платья.

Рюмон, потеряв интерес к певцу и танцорам, не сводил глаз с одного из гитаристов. Он его знал.

В перерыве Рюмон дал бою чаевые и попросил позвать этого гитариста к их столику.

Минут через пять из артистической уборной вышел гитарист. На нем была спортивная рубашка с длинными рукавами и широкие темно-синие штаны.

Когда он подошел к столику, Рюмон проговорил:

– Кадзама, дружище. Как хорошо, что у тебя зажила рука.

Увидев его, Кадзама Симпэй явно смутился.

Переведя взгляд с одного на другого, Синтаку проговорил:

– Вы что, знаете его?

– Знаю. Сегодня днем мы встретились впервые. Тогда рука у него была на перевязи – из-за перелома или чего-то в этом роде, – но, судя по тому, как он только что играл, его можно поздравить с полным выздоровлением. Позвольте вам представить. Мой приятель Кадзама Симпэй – лучший гитарист Мадрида и мастер по подниманию пивных бутылок двумя пальцами.

Кадзама отвесил поклон и, примирившись с судьбой, присел за столик.

– Ах, вот оно что, – проговорила Тикако смеясь. – Так это он выманил у тебя пять тысяч песет?

Кадзама поскреб затылок и улыбнулся, показывая блестящий серебряный зуб.

– Ой, ну да… Понимаете, когда рука на перевязи, японцы быстрее соглашаются побиться со мной об заклад – из сочувствия. Но я обещаю придумать какую-нибудь другую уловку.

Рюмон рассказал обо всем, что произошло между ними днем, на что Синтаку, изобразив негодование, проговорил, грозя гитаристу пальцем:

– По-моему, это подлость – за границей выманивать у земляков деньги. Немедленно верни.

– Денег уже нет, – ответил Кадзама, пожимая плечами. – Я на них лотерейных билетов накупил.

Рюмон остановил Синтаку:

– Я эти деньги все равно не возьму. Он получил их не обманным путем, а выиграв пари. Благодаря ему я научился искусству поднимания бутылки, и, если считать это платой за обучение, то оно обошлось мне совсем недорого.

Сам не понимая почему, Рюмон не только не имел претензий к Кадзама, но даже чувствовал, будто встретился со старым другом.

Синтаку недовольно замолчал.

Рюмон налил гитаристу вина.

– Но, честно говоря, ты меня немного разочаровал. Нет, я не о нашем пари, а о твоем выступлении. Чтобы лучший гитарист в Мадриде и так играл?

Кадзама пожал плечами:

– Приходить в это заведение в надежде послушать хорошее фламенко – это все равно как идти в городскую баню в расчете погрузиться в горячий минеральный источник.

– Тогда присоветуй-ка мне хороший источник.

– Дайте подумать… А почему бы вам не попробовать заглянуть в «Лос Гатос»? Там только гитара и канте, но зато и то, и другое – высший класс.

– Первый раз слышу. Расскажи-ка, где это?

Кадзама набросал на бумажной салфетке примерную схему.

Место это находилось севернее Гран Виа, и от гостиницы «Вашингтон» было не так далеко.

– Если придете послезавтра вечером, я там как раз буду аккомпанировать. Приходите к полуночи, я возмещу вам все расходы.