Тульский - Токарев. Часть №1 - Андрей Константинов Страница 46

10 апреля 1985 г.

Ленинград

Артем вышел из здания Двенадцати Коллегий на Университетскую набережную и, прищурившись, посмотрел на солнце. Настроение было хорошее — подстать погоде. Только что он получил от руководителя своей дипломной работы последние незначительные замечания, через три недели — защита, потом — «госы», а там… Правда, что «там» — думать не хотелось. Работать по специальности, указанной в дипломе? Тоска… Стоять дальше «на воротах» в «Пушке»? Тоже, в общем-то, не особо весело. И куда податься бедному биологу? Токарев досадливо тряхнул головой и потер ноющее плечо. Накануне на тренировке он «взял на буксир» молодого боксера, который попадать по «лапам», мягко говоря, не старался. Артем начал нервничать.

— Так, хорош, — объявил он, скидывая накладки. — Сейчас будешь бить по моему плечу. Считай, что это подбородок. Нырнул, выныривая, — удар. Руку мигом к подбородку обратно. И — швыряй корпус. Понял?

Тот понял и лупил что было сил. Плечо немедленно заныло, но Токарев выдумал специальную гипотезу, что это и есть силовой массаж, и терпел. К утру плечо заныло сильнее…

Артем быстрым шагом направился через дорогу к троллейбусной остановке, но тут его подрезала, тормозя, светлая «Волга» с таксистскими «шашечками». Токарев шарахнулся, но потом, удивленно поняв, что это «к нему» — остановился.

Передняя дверь такси распахнулась, и оттуда наполовину высунулся Юра Шатов. Шатов также занимался у Юрия Евгеньевича (тренера Артема), но был постарше, потяжелее и пошустрее, если что-то требовалось достать. Часто Юра повторял советскую поговорку: «Если в России не украдешь, то в рай не примут», — она, похоже, была его жизненным кредо. Многие в клубе знали о водившихся за Шатовым «грешках» — они ощущались по его туманным рассказам, по вырывающимся словечкам и по появляющимся у него дорогим вещицам. Отца у Юры не было, а мать работала укладчицей на конфетной фабрике, так что мармеладу в доме хватало, хотя ели в основном картошку и макароны — как и все.

— Артем, нужен! Живо! — глаза Шатова возбужденно блестели. Токарев шагнул к такси, оперся левой рукой на крышу, а правую сунул в клешню Юрику, одновременно с интересом заглядывая вглубь машины. Внутри было густо и душно, так как на заднем сиденье уместились шестеро парней — все знакомые по клубу. Самый младший и легкий, Рустик, работавший в весе «мухи», вообще лежал у остальных на коленях, и у него было самое хорошее настроение. Все лыбились.

— Залезай! — потянул Артема за руку Юрик.

— Да погоди ты! — попробовал возразить Токарев, улыбаясь лихой гоп-компании: — Что за хипеж? Немцы бомбят Киев?

— Если бы! — дернул уголком рта Шатов. — Пашу-«Лихо» знаешь?

— Ну, — кивнул Артем, выезжавший с Пашей не раз и на сборы, и на соревнования.

— Ему полспины бритвой срезали! Давай залезай!

Артем нахмурился и, не спрашивая больше ничего, полез на переднее сиденье на колени к Юрику. Дверца такси упорно не хотела закрываться — мешало колено Токарева.

— Чего ждем? — рявкнул Шатов на водителя.

— Когда дверь закроете, — со вздохом ответил таксист, видимо, уже уставший от беспокойных пассажиров.

— Я сейчас ее вообще отломаю, понял? — вспыхнул Юрик и оскалился.

— Чего уж тут не понять, — снова вздохнул шеф и потянулся к ручке переключения передач. Со скрипом тронулись.

— А… а кто его порезал-то? — опомнился сложенный втрое Артем.

— Паша хотел кольцо продать по-быстрому, — закряхтел под ним Шатов, — капуста нужна была. А там — спекули окопались… Дескать, все только через них… Мол, их место… Ну, ты про Пашу все сам знаешь — за словом в карман не полезет. Короче, одному в челюсть, второму — хрясть, хрясть! На следующий день пришел снова…

— Зачем? — удивился Токарев.

— Ну, еще одно кольцо продать, да какая разница! А те — встретили. Точно не знаем, но, похоже, кто-то из жуликов, которые их прикрывают… И — спину ему, как шашкой — о-па!

Артем завозился, хотел было вставить, что, мол, может быть, сначала узнать, — но замялся, не ложились эти слова в общее настроение. Неудобно ему стало — товарища порезали, а он со своими сомнениями и колебаниями…

Не доезжая до угла улицы Ленина и Большого проспекта Петроградской стороны, Шатов распорядился:

— Тпру-у! Швартуемся!

Высадив из машины Артема, Юрик широким жестом, не глядя на счетчик, протянул таксисту пятерку. Тот со вздохом принял купюру — на счетчике, кстати, было в два раза меньше набито.

— Так, орлы! — начал немедленно распоряжаться Шатов. — Рустик! Ты — десантируешься!

— А?

— Бэ! Атакуем, рассыпаемся по дворам. Встречаемся около Зоопарка!

Токарев чуть вздрогнул, но промолчал. Это «у Зоопарка» напомнило ему ни много, ни мало — о судимости. Но как и кому сказать в такой ситуации о своих ассоциациях? Артем промолчал — потому что ему было не сорок лет, и разговор шел не за чашкой кофе в надраенном «Гранд-отеле Европа».

Рустик между тем юрко засеменил к магазину «Аметист», возле которого прохаживались двое крупных и сытых мужчин — они и не поняли, как он умело задел плечами одновременно обоих.

— Маленького обидеть всякий может! — высказал ехидно сакраментальное утверждение Рустик, по-балетному поворачиваясь вокруг своей оси.

— Вот щенок! — больше удивился, чем разозлился один из мужиков, одетый в короткую легкую дубленку, и попытался ухватить Рустика за плечо, но тот легко увернулся и влепил второму пендель.

Оба мужика ринулись на него, но Рустик снова бабочкой выпорхнул из протянувшихся к нему ручищ, боковым зрением наблюдая за подтягивавшимися к месту действия товарищами. Конечно, со стороны отчетливо виделось, что парень провоцирует скандал с последствиями, но Рустик и не пытался это скрыть — а для чего еще и нужна была его роль?

Происходило все достаточно быстро, но Артем, перебегая улицу, все же успел поинтересоваться: