Гора Тяньдэншань - Фань Ипин Страница 45

Он обнял сидевшую на земле Лун Мин. После девяти дней отсутствия, увидев эту женщину — страдающую и слабую, добрую и честную, прошлое которой — то, что она была проституткой, он не мог принять, — Вэй Цзюньхун не смог проявить характер. Обида, которой была полна его душа, превратилась в любовь, он гладил ее волосы, целовал ее лицо, лоб, глаза, мочки ушей. Он звал ее по имени и даже обращался к бодхисаттве: о, сила небес, о, сила земли, пусть бодхисаттва благословит Лун Мин!

И действительно, после объятий, поцелуев и молитв Вэй Цзюньхуна Лун Мин ожила. Она открыла глаза в объятиях желанного мужчины, ее сухие губы, словно утратив контроль, задрожали, как крылья бабочки на морозе.

С ее губ, наконец, сорвались слова:

— Где ты был все эти девять дней?

— Я… ездил на задание с нашим замначальника, секретное задание, поэтому… Но в первый же день я послал тебе эсэмэску, а ты не ответила.

— Я удалила ее, не читая.

— Почему?!

— Потому что я думала, что смогу… Смогу не думать о тебе.

— А потом? — На самом деле он уже знал, что она скажет дальше, но делал вид, что не понимает.

— Но я не смогла не думать о тебе, — сказала Лун Мин. — И потом я все ждала от тебя сообщения, но ты больше не писал.

— А почему ты сама мне не позвонила и не написала?

— Ты больше мне не звонил и не писал, значит, больше не обращал на меня внимания, полностью порвал со мной и не беспокоился обо мне, я для тебя стала просто чужим человеком. — Лун Мин села, пытаясь избавиться от объятий Вэй Цзюньхуна. — Если бы я тебе писала или звонила, это могло бы досадить тебе и расстроить.

Вэй Цзюньхун снова крепко прижал ее к себе:

— Прости, я был неправ. Но, вернувшись в Цзинлинь из командировки, я сразу примчался к тебе, даже домой не зашел. — Он кивнул в сторону ворот: — Вон, моя сумка там лежит.

Лун Мин крепко прижалась к груди Вэй Цзюньхуна, словно хотела таким образом остановить набегающие слезы. Она зубами вцепилась в край его рубашки на груди, чтобы не разрыдаться, подняла руки и обняла Вэй Цзюньхуна. Они слились в крепком объятии, словно два дерева, которые переплелись ветвями.

— Пойдем, — сказал Вэй Цзюньхун, — пойдем в дом.

Лун Мин потерлась лицом о его грудь.

— Я не пойду, не хочу уходить.

— Ну, хорошо, хорошо. Посидим здесь, посмотрим на звезды, на луну. — С этими словами Вэй Цзюньхун поднял голову и обнаружил, что ни звезд, ни луны на небе нет. — О, звезды и луна уже спят. Вот-вот рассветет!

— Я хочу в горы, — внезапно сказала Лун Мин.

Этим утром гора Тяньдэншань была потревожена парой поднявшихся на нее молодых влюбленных. До этого она спала глубоким сном, звери и птицы, летающие и поющие тут, не могли ее разбудить, потому что она к ним уже привыкла. Казалось, что гора существует не для них, не для пустивших корни в ее тело деревьев и колючих кустарников, и не для не всех еще найденных мин — ко всему этому она оставалась равнодушной. Эта гора как будто была одухотворенной или имела человеческую природу, за сотни и тысячи лет она по-настоящему показывала себя только поднимавшимся сюда и навещавшим ее людям.

И правда, сегодня Тяньдэншань ожила из-за пары молодых людей, она преобразилась, засверкав новыми красками, шаги молодых людей будто почесывали ей спину, разбудили ее, и она откинула свой покров из тумана. Проход в огромный грот в скале напоминал глаз. Внезапно поднялся ветер, трава зашевелилась, словно гора вздохнула. Мужчина и женщина без устали шли, взявшись за руки, и словно постоянно почесывали гору, которая радостно смеялась вместе с птицами и зверями. Все травинки стряхивали с себя росу, а цветы начали раньше срока раскрывать свои бутоны.

Дорог, ведущих на гору, было множество. В основном они были протоптаны пасущимися коровами и овцами. Но чем дальше в гору, тем меньше становилось дорог. С северного склона на вершину вела лишь одна тропа.

Сейчас по этой единственной тропинке поднимались бодрый и энергичный Вэй Цзюньхун и проворная, словно ласточка, Лун Мин. Они были до краев наполнены страстью и стойко шли все выше и выше, как машина с большим запасом лошадиных сил или движимый ярким огнем воздушный шар. Крутой и извилистый путь напоминал лозу, обвившуюся вокруг дерева. Они передвигались по ней, как обезьянки, охотящиеся на свежие плоды в кроне дерева. Эти две близких друг другу обезьянки шли наперегонки, но при этом заботясь друг о друге. Когда стало жарко, тот, кто вспотел меньше, утирал пот со лба того, кто вспотел больше. Когда хотелось пить, больше всего страдавший от жажды Вэй Цзюньхун первым поил Лун Мин водой горного источника из широкого листа. Им было жарко, они хотели только пить, но не чувствовали ни голода, ни усталости. Их бодрое настроение, чувства и страстное желание словно помогали им утолять голод и противостоять усталости.

Наконец Вэй Цзюньхун и Лун Мин поднялись на самую вершину. Вершина, поднявшаяся на высоту более тысячи метров над уровнем моря, оказалась ровным плато и была просторной, мягкой и зеленой, как рисовое поле с молодыми побегами на нем. Бабочки и стрекозы порхали над ним, словно снежинки. Залитое солнечным светом, плато походило на сверкающее императорское ложе. Вэй Цзюньхун и Лун Мин и правда улеглись на него как на кровать. Сначала они смотрели на небо, а потом обратили взоры друг на друга. Два раскинувших руки и ноги человека напоминали иероглиф «большой» ^[73] и одновременно иероглиф «двойное счастье» ^[74], потому что держались за руки. Это была чудесная и удивительная гора, вершина внезапно оказалась ровной, как кровать, которую в состоянии создать лишь духи или божества.

— Я слышала, говорят, что вершина стала такой ровной из-за взрыва бомбы. В то время… — произнесла Лун Мин.

— Я понял, — прервал ее Вэй Цзюньхун. — Вот оно как, оказывается. Я вспомнил, как отец рассказывал, как артиллерийский огонь сровнял вершину. Но я не думал, что и с этой горой произошло то же самое. — Он сел, затем встал и сделал несколько шагов вперед, глядя на юг. — Значит, рядом Вьетнам.

— К северу от этой горы — Китай, к югу — Вьетнам. — Лун Мин тоже поднялась и подошла к Вэй Цзюньхуну. — Это как у Джомолунгмы — на северном склоне находится китайский Тибет, на южном — Непал.

Вэй Цзюньхун посмотрел на нее.

— Ты разве не впервые поднялась сюда?

— Я прихожу сюда почти каждую неделю.

— Почему?

— Я знала, что ты спросишь.

— Почему?

— Не знаю. Я просто люблю сюда приходить. С того момента, как я обнаружила это место, эта равнина, эта степь соблазняют меня, словно ароматный кусок торта. И притягивают меня как магнит. Да, притягивают меня.