Миллионеров украшает скромность - Инна Павлова Страница 44

Закрывая за страдальцем дверь, я прикинула, сколько дней мужик станет баюкать свою ногу и ограничится ли повязкой или вытребует себе инвалидное кресло. Во всяком случае, у представителя его медицинской страховой компании намечаются серьезные хлопоты. Интересно, он не надумает вчинить мне иск за нанесенные увечья? Если ему удастся доказать хотя бы частичную потерю трудоспособности, мне придется даже хуже, чем эскулапу, который станет его освидетельствовать!

Спортивное настроение, конечно, улетучилось. Вместо заплыва, пришлось ограничиться душем. Хотя, может, мне не стоит сердиться на Свинюгера? Подумаешь, один раз сорвал мои планы! Зато теперь наверняка воздержится от посягательств. Он же не захочет опять нервировать Бастинду?

Брать красавицу на завтрак я не рискнула. Обслуга в ресторане непуганая, могут и выставить обеих.

Честно поведав кошке о трудностях, я закрыла ее в номере и удалилась. С собой я прихватила четырехсотграммовую банку из-под йогурта. Надеюсь, Бастинда не так привередлива, как я, и здешнее питание ей понравится.

Никого из знакомых в такую рань, разумеется, не было. Я навалила на две тарелки колбасы и омлета и быстренько расправилась со своей порцией. С «сухим пайком» для Баси вышло новое затруднение.

— Выносить еду нельзя! — сурово просветил меня официант. Он потянулся, чтобы выхватить банку, до половины наполненную снедью, но я оттолкнула его руку.

— Дома надо завтракать! — не менее решительно отчитала я халдея. — Это не вам, а кошке!

Парень покрылся пятнами.

— Запрещено! — верещал он тоненьким фальцетом. — Ешьте тут!

— Даже не подумаю, — огрызнулась я. — Колбаса несъедобна. А омлет — единственное пристойное блюдо в вашей богадельне — у меня уже стоит поперек горла! Я вообще не знаю, станет ли моя кошка есть вашу еду!

Отчаявшись со мной сладить, парень поскакал за менеджером, а я из чистого принципа прогулялась к столу с провизией и добавила к уже сделанным запасам пару кусочков сыра и ветчины. Раз я тут ем, они просто не имеют права меня ни в чем ограничивать! Даже если я приду сюда с корытом для слона или прихворнувшего Свинюгера. Надо бы, кстати, выяснить, как он там, болезный. По моей все-таки вине занемог.

Менеджер, парнишка такого же возраста, однако куда более сговорчивый и воспитанный, никаких претензий предъявлять не стал. Наоборот, умница, успокоил меня, сказал, что лично распорядится, чтобы мне впредь не чинили препятствий при выносе пищи, и даже расспросил, какая именно у меня кошка, что она любит (не удивлюсь, если в следующий раз он велит разнообразить меню с учетом моих пожеланий), и поблагодарил за то, что я сочла возможным не брать питомицу с собой в ресторан.

Сомневаюсь, что я еще когда-нибудь приеду в Болгарию, и уж тем более мало вероятно, что остановлюсь в здешнем отеле. И тем не менее, если подобное все-таки произойдет, парнишку я непременно обнаружу если не совладельцем заведения, то все равно большим человеком. Тот, кто умеет виртуозно ладить с людьми и обращать любой конфликт в более чем приятную беседу, никогда не станет неудачником!

Улыбнувшись чудо-мальчику, я неторопливо двинула на выход. Надеюсь, я не слишком задержалась. Как Бастинда выражает неудовольствие, я уже знала. Не хотелось бы, чтобы она на меня осерчала!

Кошка благополучно проспала все время, что меня не было, и претензий не предъявляла. Радости, впрочем, тоже не демонстрировала. Как я и опасалась, к принесенным «деликатесам» она не прикоснулась. Я все-таки разозлилась. Это что же мне за королева досталась?! Еще вчера небось трескала за милую душу из мусорного бачка, а сегодня нос воротит от омлета?! Его, между прочим, даже я ем! Уже три недели! А эта, видите ли, разборчивая!

Впрочем, я была не совсем справедлива к животному. Насчет бачка у меня полной уверенности не было, а то, что у нее в меню имелись акульи плавники, знала наверняка. Сама вчера их только понюхала.

Вот теперь я здорово разнервничалась. Если эта дрянь будет есть только в хороших ресторанах, то на бачки придется переключаться как раз мне. Или до конца отпуска перебиваться мороженым.

— Бася, так нельзя, — принялась я увещевать капризное создание. — Платный ресторан, да еще три раза в день, мы не потянем.

Бастинда, видимо, придерживалась иного мнения. Во всяком случае, никакой тревоги относительно нашего с ней будущего явно не испытывала.

— Ты просто невозможна! — кипятилась я. — Насчет колбасы, допустим, я согласна. Ее можно сразу выкидывать. Но ведь омлет и сыр вполне съедобны! Если бы мне не приходилось питаться ими каждое утро, я бы их сама доела!

Бастинда, которой мой бубнеж успел надоесть, зевнула и принялась вылизывать хвост. Ничего не оставалось, как смириться. Если дело так пойдет и дальше, как бы мне не пожалеть, что эта королева меня спасла. Провести остаток жизни в нищете — это все-таки не совсем то, к чему я стремилась.

На самом деле все оказалось не так плохо. Йогурт, купленный в ближайшей палатке, полностью устроил привереду, и я снова начала беспокоиться. Может, и правда, пища была несъедобной? У животных, говорят, на такие вещи чутье. Не хватало, чтобы я все это время травила собственный измученный организм ядами-канцерогенами!

Успокоилась я только после того, как приняла решение: в гостиничный ресторан больше ни ногой. Завтракать буду мороженым или, как Бастинда, йогуртом, а один раз в день я так и так посещаю заведения с пристойной кухней и соответствующими ценами. Так что, выходит, зря я на кошку окрысилась! Она мне, может, снова кое-что сберегла. Не жизнь, так хотя бы здоровье.

У бассейна на Басю обрушилась слава. Независимо от возраста, национальности и вероисповедания, народ кинулся к ней с дарами и комплиментами. Надо же, а я себе голову ломала! Да тут на нас двоих хватит! Еще не я ее, а она кормить меня станет!

Сладкое, вроде кексов и соленое, наподобие чипсов, мы с ней дружно отвергли, а вот ветчину в вакуумной упаковке, за которой слетал в супермаркет пожилой австриец, приняли благосклонно. Разумеется, кошка все не съела — она не лошадь, а принимать дары обратно мужик отказался наотрез. Мне осталось больше половины. И такую благодетельницу я, бессовестная, поносила?! Ее посчитала своим самым большим наказанием?! Я чуть не кинулась кошке ноги целовать, а уж судьбу за такой подарок поблагодарила многократно.

Не иначе как Бастинда поняла и приняла мое искреннее раскаяние. С этого момента, мне показалось, ко мне она стала относиться доброжелательней.

Нада и Райко опоздали, но выглядели не в пример лучше вчерашнего. С Бастиндой они подружились даже быстрее, чем не так давно со мной. И, подозреваю, столь же крепко. Однако ни тот ни другая, будучи людьми на редкость деликатными, навязываться с нежностями не стали. Погладили по очереди, почесали за ушком и принялись выяснять, какие будут указания.

— Понятия не имею, — честно призналась я. — У меня ни одной идеи!

У супругов их тем более не было.