Квадрат тамплиеров - Питер Аспе Страница 43

В этот момент Шарлотта прошла из кухни с деревянным подносом с кофе, печеньем и бутылкой «Отард». Ее не было более двадцати минут, и Ханнелоре заметила следы слез в ее глазах.

Когда все получили кофе с коньяком, Бехейт продолжил:

– Квадраты тамплиеров, по всей вероятности, говорят о ярости романтика. Стиль и язык факса говорят мне, что это хорошо образованный человек, немолодой, и это, по-видимому, совпадает с тем, что я услышал от комиссара. Любопытно одно: альянс старого человека и молодого сообщника. Когда старик стремится отомстить, так это обычно за то, что случилось давным-давно. Возможно, молодой человек как-то связан с событиями.

Капитан Д’Онт деловито записывал. Гнетущая тишина воцарилась снова.

– Меня поразило, – сказала вдруг Шарлотта, – то, что молодой человек использовал глазные капли, когда он был в магазине моего брата. Разве это не то, что вы сказали сегодня днем, комиссар?

Как глазного врача, вполне логично, что такие детали могли привлечь ее внимание.

– И он был высокого роста, как указывают все свидетельства.

Все с удивлением повернулись в ее сторону.

– У вас хорошая память, мэм, – сказал Ван-Ин, как преподаватель, вручающий награду своему лучшему ученику.

– Действительно, – сказала она улыбнувшись, – возможно, это звучит странно, но, если я не ошибаюсь, есть редкое заболевание глаз с определенными симптомами.

– Это так, Шарлотта? – поинтересовался Людовик Дегроф, сидя на краешке стула.

– И как редко встречается такое? – спросил Ван-Ин.

– Довольно редко, – ответила Шарлотта, копаясь в глубине своей памяти. – Это синдром… синдром… – Она пробежала по буквам алфавита, надеясь, что одна из них встряхнет ее память.

Они ждали.

– Пожалуйста, пока просто не обращайте на меня внимания, – сказала она, осознав выжидательное молчание. – Оно всплывет. И это, наверное, не так важно. Пожалуйста, продолжайте…

– Я предлагаю последовать примеру госпожи Делайе и встряхнуть мозги. Мы должны объединить все доказательства вместе, искать связь, – объяснил Бехейт, все так же тихо.

Ханнелоре посмотрела на Ван-Ина, но губы ее не раскрылись.

– Мы уверены, виновные использовали темный «мерседес-универсал». Разве это не то, что мы упускаем из виду? – спросила Шарлотта.

– Вы хоть понимаете, сколько таких на дорогах в Бельгии? – вздохнул Ван-Ин. Его вопрос был справедлив, однако он сразу же заметил влажный блеск в глазах Шарлотты. – Но вы правы, – продолжал он мягко. – Я считаю, капитан Д’Онт изучает и этот момент.

Д’Онт поставил свою чашку на соседний столик, стараясь, чтобы никто не заметил, как дрожит его рука.

– Это для меня новость, – сказал он, и его голос загремел. – До сих пор местная полиция не имела доступа к отчетности и официальным докладам окружающих Гислая Дегрофа. В данном случае, однако, нет никаких свидетелей. Мы не можем быть уверены, что мальчика посадили в «мерседес». Но нет никаких причин для того, чтобы мы не учли этот элемент в нашем деле, – заключил он.

– Капитан совершенно прав. – Ван-Ин почувствовал удовлетворение. – Давайте не будем забывать, что виновные будут отсиживаться в надежном месте к этому времени. Транспортное средство, используемое для похищения мальчика, вероятно, не оставят у входной двери.

Начался дождь. На улице дежурили команды местной теле-радиовещательной компании и Голландской государственной вещательной компании.

Одно было ясно: если требования похитителей будут доступны общественности, Бишоп-авеню наводнят толпы народу. Одно похищение уже было удачей, но похищение с запиской с требованием выкупа в виде костра из произведений искусства на миллионы – такого достаточно, чтобы привлечь внимание даже Си-эн-эн.

Версавел отослал большинство полицейских домой, а двое дежурных остались, скрываясь в автомобиле. Горстка любопытных послушно опиралась на барьеры, да и не было ничего нового для дальнейшего ажиотажа. Случайный прохожий заглянул и указал на освещенные окна бунгало из любопытства.

Никто не обратил ни малейшего внимания на тощего молодого человека, неторопливо прошедшего мимо бунгало. Ни полиция, ни репортеры не заметили насмешливую улыбку на его лице, когда он на мгновение остановился перед домом. Даниел Феарехье смаковал происходящее. Он чувствовал бьющий адреналин в своей хрупкой аорте. Игра со смертью, с которой он подружился, доводила его до экстаза.

За пять минут до того, как журналист вышел в эфир, он заметил конверт, приклеенный к двери «мерседеса», принадлежащего национальной телекомпании.

В середине новостей зазвонил телефон четы Делайе. Капитан Д’Онт первым добрался до него и включил магнитофон «Накра». Перед тем как поднять трубку, Шарлотта закрыла глаза в нервном ожидании, остальные собрались вокруг Д’Онта.

Ван-Ин видел, как кадык помощника перекатился вверх и вниз, когда он сглотнул. Не было необходимости ждать окончания разговора. Все всё слышали, а голос прокурора был громким и четким.

– Какого… Что, боже мой, происходит, Д’Онт? Какой идиот сообщил прессе и почему не Ван-Ин говорит со мной? Он там?

Д’Онт передал ему трубку с противной улыбочкой. Ван-Ин не мог винить его. Это была его собственная ошибка. Он совершенно забыл позвонить Лотенсу, когда был получен факс с требованиями похитителей.

– Добрый вечер, сэр.

– Видели вечерние новости?! – кричал Лотенс.

Ханнелоре поспешила в зал и включила телевизор как раз вовремя, чтобы услышать диктора: «…в записке с требованием, как говорят, публично сжечь двадцать пять ценных картин из коллекции Патрика Делайе, отца похищенного мальчика». В заголовке было написано: «Сегодняшним вечером».

Лотенс был в ярости. Ван-Ина спас Дегроф, который дал понять, что будет говорить с Лотенсом и успокоит его.

– Я передаю трубку господину Людовику, сэр.

Ван-Ин схватил свой мобильный телефон и забил тревогу. Через пять минут половина Западной Фландрии была в состоянии полного негодования, в то время как Брюгге стал свидетелем крупнейших розыскных мероприятий города.

Десять минут спустя местная полиция закрыла все дороги, ведущие из города.

* * *

Еще до того, как установили первый патрульный пост, Даниел Феарехье уже благополучно расположился в «Парк-отеле» на Занд-сквер, в шестидесяти ярдах от полицейского участка. Бесконечное мелькание синих огоньков полицейских машин создавало атмосферу дискотеки.

Это последнее место, где они устроят проверку, сказал Лаурент. Никто не заподозрит инвалида, и никто не посмотрит в его сторону. Даниел оттолкнул коляску, в которой он только что въехал в отель, и устроился у окна.

Репортер все еще держал конверт с заявлением, которое только что распространил в прямом эфире, когда Ван-Ин подбежал к нему. Другие журналисты встали вокруг их маленького коллеги в качестве кордона.