Золотой выстрел - Фридрих Незнанский Страница 41

– А что, как считаешь, Юрий Львович? Прав ведь по-своему Савелий-то Иваныч! Давно пора. Руки все не доходят.

– Согласен. Заодно и разборки прекратятся. А то сделали из нас, понимаешь, криминальную столицу! Да и хозяина на это дело лучше Савелия Ивановича мы вряд ли сыщем.

– Ну что ж, тогда заметано, – улыбнулся Алексеев, хотя в душе у него скребли кошки. Но он твердо знал, что в больших делах, в главном, всегда надо вовремя чем-то поступиться.

– Вот за что уважаю тебя, Родион Алексеич! – воскликнул Монахов. – Деловой ты мужик. Не тянешь, не крутишь, мозги, извини, не засераешь. Давай, хочу за твое здоровье! Как говорится, ты… ну и мы! Можешь рассчитывать…

…Возвращаясь восвояси из гостеприимного дома Монахова, Алексеев все обдумывал засевшую в его мозгу фразу – беспокойную, словно гвоздь: «Можешь рассчитывать…» Интересно, на что?

На то, что бандиты уберут с дороги всех его соперников?

Что все в городе останется как было за четыре года его губернаторства? Иначе говоря, что новый срок его власти уже обеспечен?

Или же это обещание можно рассматривать как обычное «спасибо» от человека, который в общем-то не сильно и нуждался в твоей подачке. Ну а раз ты сам захотел облагодетельствовать, то – спасибо, можешь и ты на меня когда-нибудь положиться. Если сильно припрет.

Посоветоваться бы с Юркой… Да очень не хотелось сейчас демонстрировать свою растерянность перед новыми обстоятельствами. Толя Саблин, конечно, не проблема. Сердечко у него, видишь ли, больное. А у кого оно нынче здоровое?

Гораздо хуже и опаснее выглядит вызывающий демарш президента, который вознамерился возвести на губернаторский трон вице-премьершу Зинченко. Если у него этот номер пройдет, то немедленно полетит коту под хвост вся губернаторская независимость. Зачем же, скажут, их выбирать, деньги народные зря тратить и при этом еще наблюдать, как «народные избранники» друг друга дерьмом прилюдно мажут? Назначил президент – и дело с концом! Логично, если глядеть из Москвы.

Алексеев уже ни минуты не сомневался, что сведения эти верные, не соврал Монахов, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу: вот, мол, какие у меня источники, а я не гнушаюсь, делюсь с тобой…

И если это так, то Питер в данном случае пробный камень. Пройдет – не пройдет. У многих губернаторов по России сроки кончаются, не один из них задается главным вопросом: что же дальше?

А дальше должно стать – как народ проголосует, а не как президент решит. Хорошо организованный народ проголосует именно так, как надо. Вот из этого и будем исходить…

А президентские штучки – они понятны. Это он до сих пор саблинского поражения Алексееву простить не хочет. Все так. Пока ты в силе и у власти, шиш кто тебя пальцем тронет! Правда, что греха таить, трогают и не стесняются, но им, этим трогальщикам, всегда можно по рукам дать. Законом прижать. ОМОН натравить. Обыск в офисе учинить – как предупреждение: сиди, дружок, и не высовывайся, а то хуже будет. Но это если у тебя власть в руках. А если ее потерял? Вот тут тебе сразу все будет высказано! Все припомнится! И что было, и чего не было, но могло случиться.

То же и с Толей Саблиным. Уж как его ни поздравляли в Кремле накануне выборов, а он их проиграл-таки, и вчистую. И сразу понял, что копыта вчера еще верноподданных ослов – штука посильнее и «Фауста» Гете, и всего остального, с чем его сравнивали. А там уже и обвинения в коррупции, во взяточничестве, повестки к следователю… Кто ж из прежде недоступных выдержит подобное! Тут не только сердчишко забарахлит.

Постоянно с тех пор чувствовал на себе Алексеев, заседая в Совете Федерации, бывая в Кремле, общаясь с высшим чиновничеством, прямо-таки физически ощущал ледяной взгляд президента.

А еще из доверенных источников знал Родион Алексеевич, что президент закадычных друзей не имеет. Есть сослуживцы, сторонники, личные помощники, а вот чтоб для души, для совместных воспоминаний – таких не имеется. Хотя кто-то подозревал, что именно Толя Саблин и мог в какой-то степени претендовать на эту роль. Тогда, естественно, кто ж простит падение близкого тебе человека? Тут все годится, любые методы компрометации. Не зря же умные люди утверждают, что ложь – это оружие политика. Всего-то…

Однако, грубо говоря, на что же можно рассчитывать?

Родион Алексеевич вернулся к тому, с чего начал.

– Послушай, Юра, – обернулся он к подремывающему соседу, – я наблюдал за твоей реакцией… Скажи-ка, мы не слишком резво с портом-то порешили?

Банкир вмиг очнулся, почмокал губами, потянулся к откинутой крышке бара и взял сигарету.

– А разве мы торопимся?

– Ну… ты же сам заявил, что лучше хозяина не найти! Или я тебя неверно понял?

– Понял ты, Родион Алексеевич, все правильно. – Тютюнник даже наедине называл Алексеева по имени-отчеству, вероятно, чтобы случайно на людях не вырвалось, не скомпрометировало достаточно доверительных отношений между банкиром и губернатором.

– Ну тогда объясни.

– Охота тебе сегодня голову себе морочить?… – Тютюнник закурил, затянулся, покачал головой. – Ну ладно, если хочешь. Порт – это приманка. И там добрая тысяча хозяев, с каждым из которых Савелу придется искать свой консенсус. – Последнее слово Юрий Львович выговорил по складам, словно издеваясь над его смыслом. – А это время. Сумеет быстро, тебе же лучше. Больше денежки в бюджет потечет. Зароется в проблемах – его горе, нас оно не колышет. Мы же ему навстречу пошли!

– Ну а если он финтить не станет, а все решит сразу и по понятиям?

– Есть такая опасность. Но мне представляется, что Савел умней и не рискнет форсировать события. Сейчас ему важней всего губернаторские выборы. И ты в качестве первого лица. А так… что сказать? Он четко помнит все свои обещания и никогда не забывает чужих. Поэтому, я думаю, в самое ближайшее время ты можешь ожидать некоторые события, которые будут самым непосредственным образом касаться твоего будущего.

– Ты веришь информации Монахова? – спросил после паузы Алексеев.

– Приходится, – скептически пожал плечами Тютюнник. – Знать бы откуда…

Эта проблема мучила Родиона Алексеевича. Он уж подумывал, не позвонить ли вот прямо сейчас, по приезде домой, в Москву Панкратову и не задать ли вопрос прямо в лоб: скажи, мол, Виктор Анатольевич, кто это так лихо под тебя копает? Интересно, что ответит. В самом деле, не пошлют же старого знакомца к такой-то матери? Но чем больше думал, тем меньше хотел звонить. Потому что на фоне сволочной передачи Романа Крамаренко интерес к судьбе Панкратова покажется министру как минимум неискренним. А Виктор Анатольевич обладает весьма острым нюхом на всякие подковерные ситуации, вмиг раскусит интерес Алексеева. И тогда, если сказанное по телевидению – утка, проба, как говорится, на вшивость, получится, что губернатор Алексеев сам себя подставляет. Боится. Испугался и растерялся. А с такими больше не церемонятся.