Дольче вита по-русски. Девушки любят похолоднее - Марина Серова Страница 39

Конечно же, у меня не было цели поразить Манарова в самое сердце, просто я люблю разговаривать с подобными господами во всеоружии, а красота – одно из моих главных поражающих средств, после ума, разумеется.

Нужно признать, что олигарх оглядел меня с ног до головы с удовольствием. Да и другие мужчины, присутствовавшие на тот момент в зале ресторана, смотрели вслед весьма одобрительно.

Я подошла к столику, села в кресло и пожалела, что с утра не надела мини-юбку: нападать так нападать!

Ну, ничего, не могу показать в полной красе ноги, так пусть полюбуется руками. Я поставила локти на стол, переплела пальцы и уложила на них подбородок. Маникюрша нарисовала на ногтях безымянных пальцев экзотические цветочки, в центре которых сверкали стразы. Я устремила взгляд в глаза мужчине, сидевшему напротив меня, и кокетливо наклонила голову. В его глазах я прочитала замешательство.

Во время нашей предыдущей встречи в Затонном на пляже и в арендованном мною особняке я не смогла предстать перед Манаровым во всей красе. Поэтому, зная о моей профессии, он ожидал, скорее всего, что на обед придет что-нибудь мужеподобное, с пистолетами в обеих руках. А тут эфемерная блондинка.

В гляделки я решила не играть – поприветствовав пригласившего меня господина, я скромно потупилась, предоставив Манарову право начать разговор, но он молча разглядывал меня, словно решая, стоит ли затевать со мной какое-либо дело. Официант, протянувший мне меню, прервал затянувшееся молчание. Взяв в руки весомую папку, я вопросительно посмотрела на Манарова:

– Мы разговариваем или обедаем?

– Конечно, обедаем, не стесняйтесь! – наконец-то заговорил бизнесмен.

Вспомнив ночь, проведенную в подвале, я решила вознаградить себя за страдания и заказала два салата, ростбиф и фруктовый десерт.

– И вы все это съедите? – попробовал удивиться Манаров.

– Не съем, так поковыряю, – успокоила я его. – А вам жалко?

– Что вы, что вы, на здоровье! Просто моя супруга вечно на диете, и я уже забыл, как аппетитно выглядит женщина, которая ест с аппетитом.

– Я предоставлю вам такую возможность. Аппетит у меня всегда хороший, особенно после заточения в подвале.

– Вот о подвале я и хотел с вами поговорить, – наконец-то Георгий приступил к тому, ради чего мы встретились. – Я хочу перед вами извиниться.

– Извиняйтесь, – кивнула я.

– В пятницу после обеда я велел привезти вас ко мне. Когда вечером спросил, почему нет детектива, мне ответили, что не могут вас найти. Я рассвирепел и сказал, что выгоню всех, если завтра утром приказ не будет выполнен. Но на следующий день был вынужден очень рано уехать в соседний город, а распоряжений про вас не оставил (думал, скоро вернусь). Возникли неожиданные трудности, пришлось задержаться. Мои олухи, не зная, что делать, отвезли вас на стройку, чтобы еще раз не потерять. Я уже всыпал за это им по первое число.

– Эту версию моего «приглашения» вам рассказали охранники? – перебила я бизнесмена. – Боюсь, они слукавили. Все было немного не так – на стройку они отвезли меня еще ночью, когда вы никуда не уезжали. По-видимому, хотели отыграться за то, что накануне я оставила их с носом. Иначе зачем было меня похищать? У вашей жены есть мой телефон, почему бы просто не позвонить и не пригласить на встречу? Зачем нужен был хлороформ? – Я даже забыла про то, что собиралась кокетничать.

– Какой хлороформ? – Теперь удивился уже Манаров, а когда я рассказала, как меня похищали, даже покраснел от возмущения, но быстро взял себя в руки, пообещал разобраться и уволить виновных.

Пожав плечами, я принялась выбирать маслины из второго салата. То, что на Манарова работают дилетанты, было понятно еще в Затонном. Поэтому смена охранников пойдет Манарову на пользу, вот только мне какое дело? Раз уж мы встретились, нужно извлечь из тарасовского олигарха как можно больше информации. Поэтому я перевела разговор на нужную мне тему.

– Я приму ваши извинения, если вы расскажете, почему изменили свое мнение о занятиях Гули современной эстрадной музыкой, вернее, почему вдруг стали возражать против ее участия в группе «Сочетание чувств», – предложила я, – ведь сначала, по моим сведениям, вы группу поддерживали.

Мой собеседник согласился на предложение и объяснил, что на мысль запретить дочери петь в группе Чеснокова его навели анонимные письма.

Я попросила подробностей. Георгий открыл папку и вынул несколько распечаток. Он объяснил, что на его электронный адрес начали поступать анонимки, в которых его, как отца и человека восточных корней, призывали восприпятствовать участию дочери в «разврате». Терпение его закончилось, когда пришли снимки, в которых Чесноков был изображен в окружении трех обнаженных девушек из группы «Сочетание чувств». Гули среди них не было. Но аноним спрашивал, хочет ли Манаров, чтобы его дочь стала четвертой?

– Я никому не показывал эти снимки. Но сегодня сделал распечатки, чтобы отдать их вам. Мне это не нравится, и я хочу, чтобы вы разобрались во всем. Прошу вас не привлекать органы – я не желаю, чтобы имя моей дочери было испачкано.

С разгневанным отцом трудно не согласиться. Я взяла бумаги, посмотрела на омерзительные фото, пробежала глазами текст.

Ну что ж, это тоже может быть одной из версий: Светлане Измайловой надоело быть сексуальной рабыней Чеснокова, она пригрозила ему разоблачением, и продюсер убил девушку. Мне бы не хотелось, чтобы так оказалось в действительности, но проверить эту версию я буду обязана, если хочу разобраться в убийстве певицы.

Поблагодарив Георгия за вкусный обед и важную информацию, я попросила у него номер телефона, по которому могла бы связаться с ним в любое время, и поинтересовалась, сохранил он анонимки в электронной почте или удалил.

– Первые удалял, а последнюю сохранил.

– Отлично! – обрадовалась я. – Тогда мне нужен ваш e-mail и пароль. Попробую узнать, откуда приходили послания.

Георгий написал на своей визитке пароль своей электронной почты.

– Как только мы закончим поиски отправителя, я позвоню вам, и вы смените пароль, – предупредила я бизнесмена, – разумеется, я гарантирую, что, кроме анонимок, ничего из вашей почты никто не увидит.

Несмотря на доброжелательную в целом атмосферу встречи, я не могла не повредничать: протягивая на прощание свою визитку, заверила Манарова, что в следующий раз спокойно приеду на встречу без всякого хлороформа.

– Вы же обещали меня извинить, – ответил мой собеседник.

В ответ я только кокетливо улыбнулась.

– Ну что ж, анонимки – это еще одна версия. Поищем анонимщика, – рассуждала я, направляясь к верному Дыку, компьютерному гению, не раз выручавшему меня в подобных случаях.

Подвал, в котором он обитал, находился в доме, скорее всего, справившем свой вековой юбилей. Я не удивлюсь, если выяснится, что построен он был в XIX веке. Толщина стен впечатляла. А вот высота потолка оставляла желать лучшего. Пять ступеней вели вниз, где за тяжелой дубовой дверью начиналось довольно обширное помещение, занятое Дыком.