Никогда не знаешь, что ждать от женщины - Джеймс Хедли Чейз Страница 38

— Давай ближе к делу!

— Конечно. Но мне бы хотелось, чтобы ты знал, как я себе это представляю. Ты же знаешь этих копов — они сразу разлучают мужчин и женщин. И мысли не может быть о любви и браке. Семейных камер еще не построили, как вы знаете.

— Короче! — рявкнул я, и Макс вновь схватился за револьвер.

— Ну что же. Я прочитал, что вы прикарманили двадцать шесть тысяч баксов. Жаль, но эта сумма показалась мне довольно приличной… — Мы ждали, пока он перестанет довольно хихикать. Теперь все стало ясным, но я не хотел приходить к нему на помощь. — Старухе, понимаешь, нужны деньги. Она приканчивает в день бутылку джина. Это для нее нечто вроде лекарства. Вот для этого мне и нужны деньги.

— Это не так страшно, — сказал я. — Могу подкинуть тебе сто долларов. На эти деньги можно купить изрядное количество джина.

Он шумно вздохнул.

— Безусловно, — он помусолил кончик пальца. — Но я рассчитывал не на сотню долларов. — Он поудобнее устроился в кресле. — Так вот… Вы хотите остаться вместе и не хотите, чтобы вас разлучили полицейские. Никто, кроме меня, разумеется, не знает, что вы здесь. Я буду держать рот на замке, если моя старушка получит немного джина.

— Если тебя это устраивает, то ты прав.

— Так я их и вижу, — он хихикнул. — Никто не захочет, чтобы его судили за убийство. Это дело серьезное.

Яичница шипела и подпрыгивала на кипящем масле. В течение минуты только эти звуки раздавались в комнате. Потом Макс продолжал:

— Вот я и сказал, что вы пойдете на все, лишь бы избавиться от неприятностей.

— И ты пришел назначить цену?

— Да. Я сказал себе, что двадцать шесть тысяч будет справедливой ценой, — его пальцы вновь сомкнулись на рукоятке револьвера. — Взгляни-ка на эту штуку!..

— Ты спятил! — с возмущением выкрикнул я, наклоняясь над столом. — Кроме этой суммы у нас ничего нет! Куда мы денемся без гроша в кармане?

Макс нервно шмыгнул носом.

— Я обо всем подумал, но меня это не касается, — он притушил сигарету и зажег новую. Его взгляд ни на секунду не отпускал меня. — Будь уверен, я знал, что ты сразу не согласишься и постараешься подложить мне свинью. Поэтому, прежде чем уйти, я приготовил кое-что. Имеется записка для старушки, объясняющая, куда я пошел и с кем собираюсь встретиться. Это на тот случай, если у меня будут неприятности. Может, она и насквозь пропитана алкоголем, но далеко не дура. Она сообразит, что делать с запиской. Поэтому без фокусов.

— Почему я должен тебе верить? Допустим, я дам тебе двадцать шесть тысяч. Что может помешать тебе выдать нас, когда ты их получишь?

— Я этого не сделаю, — сказал он убежденно. — Какой мне смысл выдавать вас? Ты мне нравишься. Дай мне деньги, и я забуду, что вы существуете.

Я начал понимать, как чувствует себя крыса, когда за ней захлопывается крышка ловушки.

— Ты уверен? А премия в тридцать тысяч? Ты о ней забыл? Ты же можешь ее получить!

Он подпрыгнул и завращал глазами. Действительно, он о ней забыл!

— Мне пора возвращаться. А тебе лучше раскошелиться, Джексон.

Веда выложила на тарелку яичницу с беконом. Раскупорив бутылку виски, она налила в бокал изрядную порцию.

— Чистое или с содовой? — ее голос напоминал скрип наждачной бумаги по стеклу.

— Чистое, — произнес он, наблюдая за мной. — Так как, Джексон?

— Отдай ему деньги, — приказала Веда коротко.

Я с удивлением воззрился на нее. Она улыбнулась мне улыбкой ехидны и взяла в руки тарелку и бокал с виски.

— Хорошо, — ответил я натянуто. Ее улыбка сказала мне все яснее слов.

Она пошла к столу, и Макс тут же повел стволом револьвера в ее сторону, но стоило мне пошевелиться, как револьвер уставился на меня. Это дало Веде тот шанс, который она ждала. Она выплеснула виски ему в лицо и ударила тарелкой по руке с револьвером. Револьвер выстрелил. В два прыжка я пересек комнату и врезал негодяю в подбородок. Голова его дернулась назад, и он мешком свалился на пол вместе со стулом. Я схватил револьвер, но это было лишнее: для него оказалось достаточно моего удара.

Мельком взглянув на Веду, я сразу забыл о Максе. Она облокотилась о стол и была очень бледна. По ее руке струилась кровь.

— Веда!..

— Все в порядке. Свяжи его.

— Дай взгляну.

— Свяжи его! — жесткое выражение ее глаз привело меня в чувство.

— О'кей, — сказал я, выворачивая карманы Отиса. В боковом кармане я обнаружил еще один револьвер двадцать второго калибра, немного денег и жалкий бумажник. Связав ему руки его же ремнем, я подошел к Веде. Она приподняла юбку, рассматривая глубокую рану на бедре.

— Ничего страшного, — проговорила она. — Дай мокрое полотенце.

Пока я обрабатывал рану, мы молчали. Затем я налил ей виски и выпил сам.

— Молодец! — похвалил я Веду. — Больше нам ничего и не оставалось делать.

— Как ты думаешь, он действительно оставил записку?

— Не знаю. Может, блефует, а может, и нет.

На ее щеке дернулся мускул.

— Нужно узнать.

— Как это сделать? Разумнее всего просто уехать отсюда.

— Не в этом дело. Дело в письме.

Я подошел к нему и похлопал по щекам. Привести его в чувство оказалось трудной задачей, так как я ударил его слишком сильно. Наконец он застонал. Глаза он не открывал больше минуты, но когда почувствовал, что я наклонился над ним, лицо его стало грязно-серым. Он открыл глаза и с ужасом уставился на меня.

— О'кей, Макс, ты сыграл свою игру. Теперь очередь за нами. Где ты живешь?

— Я не буду говорить.

— Как знаешь! — я подошел к нему и пару раз легонько врезал кулаком. Каждый раз он посылал меня к черту, и я увлекся. Он был не трус, и мне совсем не нравилось избивать его, но мысль о газовой камере подстегивала меня, так что через некоторое время его лицо превратилось в сплошную кровавую маску. Он потерял сознание на восьмом ударе, и я отступил на шаг, чтобы полюбоваться на дело рук своих. Все это время Веда стояла возле стены с безразличным и белым, как мел, лицом.

— Ты зря теряешь время, Флойд.

Я плеснул воды ему в лицо и тряс до тех пор, пока он не пришел в себя.

— Где ты живешь? — снова повторил я.

Он промолчал.

— Подожди, — сказала Веда. Я отступил и оглянулся на нее. Она схватила кочергу и сунула ее в камин. Мы молча стояли и наблюдали за тем, как раскаляется железо.

— Подержи его, — приказала Веда.

— Послушай…

— Держи его!

Я сжал Макса так, что он вскрикнул. Веда медленно приближалась к нему, сжав губы. В его глазах застыл животный ужас. Глядя на него, я ощутил тошноту.