Смерть и немного любви - Александра Маринина Страница 38

Сегодня Юре повезло. Когда он утром стал собираться наработу, жена в очередной раз подозрительно спросила, куда это он намылился всубботний день. Удивительным было то, что за последние четыре года Юра непробыл дома ни одной субботы, но каждый раз его сборы на службу сопровождалисьподозрительными вопросами и нелицеприятными выводами из коротких вежливыхответов. Супруга со вчерашнего дня была в скверном настроении, поэтомузаставить ее сказать заветные слова, открывающие Короткову путь к вожделенномуселуяновскому дивану в пустой комнате перед открытым окном, большого труда несоставило. Чем грубее и грязнее были слова, которые произносила жена, тем«сильнее» и «глубже» мог себе позволить обидеться Юрий.

– Я чувствую, ты была бы рада, если бы я умер и большетебе не мешал, – сухо сказал он, открывая входную дверь и подхватывая наплечо ремень своей сумки. – Ночевать буду на работе или у Кольки, отдохниот меня, может, поймешь наконец, что нельзя третировать людей до бесконечности.

Субботний день прошел в бегах и хлопотах, Николай занималсяМаратом Латышевым и его алиби, а Юра посвятил часть дня Екатерине Головановой,чье поведение ему не нравилось и казалось подозрительным. Конечно,маловероятно, чтобы она одна совершила два таких сложных и заранееподготовленных убийства, но выступить инициатором она вполне могла. Вместе скем же, интересно? С родителями Элены? С матерью Турбина? С брошеннымлюбовником Маратом Латышевым?

Другая часть дня ушла на странную Веронику МатвеевнуТурбину, которую на седьмом десятке внезапно одолела охота к перемене мест.Конечно, суббота была не самым удачным днем для таких исторических изысканий,потому что в мае уже начался дачный сезон и застать кого-нибудь дома былотрудновато. Но все-таки кое-какие наметки у него появились.

Домой к Селуянову они приехали вместе, встретившись насередине дороги. По пути зашли в большой универсам и накупили кучу продуктов.Правда, покупал в основном Коротков. Так бывало всегда, когда он приходил кдругу в гости с ночевкой. Первое время Коля еще пытался разыгрыватьгостеприимного хозяина и готовить ужины для Короткова, но Юра быстро пресеккулинарные тренировки Селуянова.

– Коля, меня дома кормят такой едой, на которую ясмотреть не могу. И дело не в том, что Лялька плохо готовит, просто у насчетыре рта на две не очень большие зарплаты, и ей приходится экономить.Конечно, я бы на те же самые деньги питался совсем по-другому, но разве я могуей хоть слово сказать поперек? У нее на все один ответ: когда будешь приноситьв дом столько денег, сколько Иванов, Петров или Сидоров, вот тогда и будешь мнеуказывать, как тебя кормить и какие продукты покупать. Что я могу ей возразить?Что я не виноват, потому что во времена моей молодости получать юридическоеобразование и работать в милиции было престижно и почетно, а изучатьцивилистику, хозяйственное и финансовое право означало обречь себя на скучноемонотонное прозябание на должности юриста предприятия? И что двадцать летназад, когда я выбирал вуз, нельзя было предположить, что все изменится сточностью до наоборот? Что все финансисты, экономисты, плановики, бухгалтера,цивилисты, которых двадцать лет назад, мягко говоря, за людей не считали,сегодня окажутся хозяевами жизни и миллионерами, а мы, гордость и элита,окажемся на обочине, оплеванные и обосранные всеми, кому только не лень.Короче, Коля, если ты будешь пускать меня к себе поспать, я буду сам готовитьеду. Пальчики оближешь.

Селуянова это устраивало.

Нагрузив полные авоськи какими-то немыслимыми соусами,приправами, овощами, названий которых Селуянов даже никогда и не слышал ипредставления не имел, как их готовить и с чем есть, и которые Юра покупал поодной-две штучки, они быстрым шагом двинулись к Колиному дому.

– Чем пахнет у тебя из сумки? – спрашивалневысокий Селуянов, робко заглядывая снизу вверх в лицо массивного Короткова исудорожно сглатывая голодную слюну.

– Не скажу, – строго отвечал Юра, для которогонаивысшим удовольствием было заставить друга мучиться в догадках. Он никогда неговорил заранее, что собирается готовить и из каких именно продуктов. Нополучалось всегда отменно.

– Сволочь ты, Коротков, – обижался Коля. – Тыже знаешь, я все могу вытерпеть, кроме неудовлетворенного любопытства. Нускажи, чем пахнет, а? Маринованный чеснок?

– Нет.

– Черемша?

– Нет. Коля, отстань, – расхохотался Коротков,распахивая дверь подъезда. – Через час узнаешь.

– Да ты охренел! – возмутился Николай. – Я зачас сдохну от голода и любопытства.

– Будешь себя хорошо вести – пущу на кухню посмотретьна работу мастера, – пообещал Коротков.

Они устроились на кухне. Юра повязал фартук и принялсячистить и резать овощи, а Селуянов разложил перед собой листки с записями,вырванные из блокнота.

– Короче, Латышев сознался, что был в момент убийствавозле Кунцевского загса, – сообщил он, рассказав Юре вкратце свою эпопею сМаратом и его подружкой Емельянцевой.

– А кто видел его машину? – поинтересовалсяКоротков, мелко нарезая лук и утирая тыльной стороной ладони слезы.

– Честно говоря, никто. Это я сблефовал, –признался Коля.

– Что, вот так, внаглую?

– Ну, не совсем. Какая-то зеленая машина была, этоточно, есть человек, который ее видел. Но номер – это, конечно, полет фантазии.Оказалось, «в цвет».

– И что за человек?

– Парень, на соседней стройке на кране работает. Сидитвысоко, глядит далеко. Я первым делом к этим строителям и кинулся, хорошо, чтоони по субботам работают. Крановщик сказал, что площадь, на которой находитсязагс, с его места хорошо просматривается, и он туда все время поглядывает. Самскоро жениться собирается, поэтому интересно. Вот он и вспомнил, что примерно вначале одиннадцатого от загса через площадь на большой скорости отъезжаламашина зеленого цвета.

– Повезло тебе, – кивнул одобрительноКоротков. – И что дальше собираешься делать?

– С тобой советоваться, – усмехнулсяНиколай. – Кроме того факта, что Латышев был возле загса, у меня противнего ничего нет. Я говорил со следователем, он категорически отказываетсяпроизводить обыск у Латышева с целью найти пистолет.

– Он прав. Неделя прошла, если пистолет до сих пор унего, то он там и останется, так что сделать обыск никогда не поздно. А если онего уже сбросил, то обыскивать тем более бессмысленно. Теперь только комбинациивсякие проводить остается, с радикальными мерами мы уже опоздали. В концеконцов, людей, заинтересованных в том, чтобы сорвать свадьбу Бартош и Турбина,оказалось слишком много, и убийство мог совершить любой из них. Просто Марататам видели, а остальным повезло, их никто не увидел и не узнал, но это же незначит, что их там не было. Та же Голованова или старуха Турбина. Или самамамаша Бартош. Совершила убийство, внесла сумятицу в работу загса, сунулакому-то пистолет, например Кате, которая находится неподалеку и старается непопадаться на глаза невесте. Катя быстренько уезжает на машине Марата, которыйждет ее возле загса. Вот и вся недолга. Так что или обыскивать квартиры всех,или затаиться и действовать исподтишка.