Марш обреченных - Владимир Свержин Страница 38

— Не глупи, Саша. Для танков. Я застал на заводе целый состав с танками. И что ты думаешь, там под брезентом на платформе?! — Пластун секунду помолчал. — Т-80 и Т-72!

— Вот даже как? — негромко поизношу я, вспоминая недавнюю встречу с офицерам — танкистами и их исчезнувшие «восьмидесятки».

— Именно так. Машины новые. Муха на них не пикировала, и никаких поползновений выгружать боевую технику на заводе не предпринимается. Это лишь точка транзита!

— Может, ты также знаешь, где конец этого маршрута? — думая о своем, спрашиваю я.

— Знаю. Думаю не стоит говорить, что информация о нем также дорого обошлась моей печени. Что самое противное, о конечной точке мы знали с самого начала.

— Не понял, объяснись.

— Все очень просто. Помнишь запись в органайзере Горелова о Учкудуке — трех колодцах. Так вот, пункт прибытия по железной дороге — Учкудук. Дальше — одному Богу известно. Но я хочу обратить твое внимание, что это лишь один маршрут. Скорее всего есть и другие, — наставительно замечает майор Пластун.

Это уж точно. И маршруты другие, и поставщики. Что Горелов? Не ноль, конечно. Но лишь одна из тысячи пиявок, тянущих кровь из жил нашей армии и оплачивающих свои ананасы и рябчики этой самой кровью.

Попадись «на зубок» Тагиру не он, а какой другой пальцевеерный фазан, велика была бы разница? Ох, боюсь, не велика!

— Вполне возможно, — задумчиво произношу я. — Вполне.

Комбинация с танками мне ещё не совсем понятна, но общие контуры её начинают прорисовываться.

— Постой, Валера. У меня есть кое-какая мысль на эту тему, — произношу я, складывая в уме разрозненные кусочки мозаики.

— Выдавай, командир, — поощряет мой порыв Пластун.

— В тот день, когда мы охотились на Скороходова, я в Минобороновском клубе обедал с двумя ребятами танкистами. Их вызвали в Москву на какую-то комиссию. Один, в недавнем прошлом командир сводной танковой бригады, другой — начштаба. Так вот, как он рассказывал, бригаду собирали по всему округу и не дав даже месяца на сработку бросили на штурм Грозного. Хорошо укрепленного города-крепости, — начинаю я,

— Господи! Вот чего я точно не могу понять, что танкам делать в городе? — Валера обрушивает кулак на столешницу, отчего несчастная чашка совершает сальто-мортале и падает на пол.

— Они тоже этого понять не могли, но приказы не обсуждаются. Скажи, ты у нас что заканчивал в годы юности? — успокаиваю я своего друга, вполне, впрочем, разделяя его чувства.

— Рязанское десантное, ты и сам знаешь, — недовольно бормочет он.

— Знаю. Так вот, тебе десантнику эта истина понятна. А кому-то наверху, наверняка имеющему за плечами Академию Бронетанковых войск, а может быть и академию Генерального Штаба, мысль о том, что танки в городе используются только для поддержки пехоты, в голову не приходит. Почему? Я думаю потому, что каждый танк, пушка, БМП и так далее имеет свою, кстати весьма немалую цену. И если есть продавец — покупатель всегда найдется.

— Саша, — негромко кидает уже несколько пришедший в себя Пластун. — Мне кажется тебе стоит найти их. Если они до сих пор в Москве, а это скорее всего так, поскольку у нас ни одна комиссия быстро не работает, их стоит найти и поговорить более предметно. Поскольку, как говорил патер Браун: «Если хочешь спрятать опавший лист, прячь его в лесу, среди других опавших листьев, а если хочешь скрыть труп — лучше всего это сделать на поле боя». Понимаешь, о чем я говорю?

Я понимал. Вернее, догадывался. У меня в памяти сами собой всплыли слова полковника-танкиста о том, что в бригаду насовали всяческой рухляди бог весть откуда и о десяти танках Т-80, которые по бумагам числились состоящими на её вооружении. А также о целом эшелоне этих самых танков, стоящем в подмосковном Тенешево. Кто хочет спрятать покойника — прячет его на поле боя.

Дверь в кабинет отворилась. В проеме стоял Слава с подносом в руках.

— Ваш кофе, господа. — Он смотрит на наши лица. — Я что-то интересное пропустил?

Валера в общих чертах излагает ему выведанную информацию. Капитан Бирюков задумчиво кивает головой.

— Да. Все одно к одному. Саша, пока ты ездил на встречу, из архива принесли сводку по Мухамедшину. Посмотри, — он кивает на прозрачную пластиковую папку. — Там есть ряд очень занятных фактов. А сейчас о плохом. Через час сбор личного состава в актовом зале.

— Что-то случилось?

— Случилось. С понедельника центр прекращает свое существование.