Мастер харакири - Вячеслав Жуков Страница 37

Когда менты уехали, он еще некоторое время сидел в своем укрытии и чувствовал неудержимый озноб. Его трясло.

«Это меня колотит от потери крови. Ну подожди, козел гребаный! Я еще тебе выпущу кишки», – мысленно пригрозил Гуляев Лешке.

Мягко ступая тапочками по лестнице, Гуляев поднялся на второй этаж, припал ухом к соседской двери. Услышал какой-то разговор.

Время было позднее. Хозяева двух других соседских квартир спали, и за их дверями тихо. А тут не спят.

Гуляев позвонил. Прислушался.

Сначала мужской голос:

– Кто это может быть?

И тут же женский, старческий:

– Да это, наверное, опять милиционеры.

Потом он услышал шарканье ног, щелчок замка.

Как только дверь открылась, Гуляев быстро вошел, едва не сбив с ног старуху в длинном халате. Не давая ей опомниться, спросил:

– Менты вам ключ оставили?

– От сто седьмой квартиры? – глядя на него ошалелыми глазенками, спросила старуха.

– Да, да. От сто седьмой.

Старушка заартачилась.

– Но они не велели никому давать его. Я не могу…

Гуляев схватил ее за тонкую, хлипкую шею одной левой рукой.

– Я придушу тебя, старая ведьма! Гони ключ!

На шум в коридор вышел толстый бородатый мужлан в полосатой пижаме. Увидев, что происходит, он попытался скрыться в комнате.

Но Гуляев, бросив старуху на пол, кинулся за ним, догнал уже в комнате, не давая закрыть дверь.

– Ты куда бежишь? – прохрипел Гуляев. Схватив первое, что попалось под руку, ударил его по голове.

В руке оказалась ваза из толстого стекла.

Бородатый свалился на пол. Из головы хлынула кровь.

– Полежи пока, падла! – прорычал Гуляев. Забежав в кухню, он схватил с буфета столовый нож с длинным лезвием для резки мяса.

– Не могу изменить своим привычкам, – проговорил он сам себе и вернулся в комнату, где лежал бородатый. Ударил его в живот и сделал свой коронный разрез.

Когда на ковер выползли кишки, злорадно усмехнулся.

– Ты мне так больше нравишься. – Он похлопал ладонью бородатого по щеке и вышел в прихожую, где лежала старуха.

– Очнись, старая! – Гуляев несколько раз ударил ее по лицу и, как только она издала слабый стон, потребовал: – Ключ? Мне нужен ключ от сто седьмой квартиры.

Она не ответила, подняла дрожащую руку, показала на столик, на котором стоял телефон.

Гуляев увидел вырванный из блокнота листок с записанным на нем телефонным номером, а на нем ключ от Ксюхиной квартиры.

– Вот он. – Гуляев взял ключ. – Ну ладно, спокойной ночи, бабуся. – Он ударил ее без размаха. Просто кольнул ножом и раскроил живот. Оборачиваться не стал. Знал, ни она, ни тот бородатый не выживут.

Он быстро зашел в Ксюхину квартиру. В гардеробе, где висела одежда Кузьмы, подобрал себе брюки, свитер, теплую куртку. Но прежде чем одеться, в ванной тщательно обработал рану на спине йодом. Кровь все равно продолжала течь. На спине было три ранки. Три дробины попали в него.

Гуляев от злости стиснул зубы.

– Вот гад! Он чуть не пристрелил меня.

Потом он надел свитер, сверху теплую куртку, сменил тапочки на утепленные кроссовки.

Забрав из секретера все деньги, какие были в шкатулке, Гуляев позвонил по оставленному ментами номеру.

Услышав в трубке мужской голос, сказал:

– Эй, ленивый! Ты меня ищешь? Ну так я еще двоих замочил. У них кишки расползлись по полу. – Говоря так, он хотел «взвинтить» мента, и, кажется, получилось.

– Гуляев! Ты думаешь, сможешь и дальше безнаказанно убивать? – спросил Калинин, дав знак Шевелеву проверить, откуда звонок.

– Пока, мент. Жди новых трупов, – сказал Гуляев и положил трубку, уверенный, что они засекли, откуда звонок.

Немного испортилось настроение. «Оказывается, им уже известна моя фамилия. Скоро будут тут. Надо уходить».

Но перед тем как уйти из квартиры, Гуляев позвонил на ноль три и, представившись горько скорбящим мужем раненной в живот девушки, выяснил, в какую больницу ее отвезли.

– Теперь полный порядок, – придирчиво осмотрел он себя в большое настенное зеркало и, застегнув «молнию» на теплой кожаной куртке, вышел, оставив дверь не закрытой. Ключ с собой не взял. Теперь он ему ни к чему. И сюда он больше не вернется.

Во дворе стоял бесхозный «Запорожец» желто-оранжевого цвета. Раза два Гуляеву пришлось воспользоваться им, но сейчас он пошел к стоянке, где стояла новенькая Ксюхина «девятка».