Она всегда с тобой - Лариса Соболева Страница 33

Предмет еще и тяжелым оказался! Майя с трудом перенесла его в гостиную, поставила на диван. Любопытство сильная штука, но и у этой страсти существуют ограничения, диктуемые элементарным чувством самосохранения. Еще минуты три назад Майя говорила себе, мол, будь что будет. Но это так, временная слабость, нечто похожее на секундное помешательство, а нормальное состояние человека — сохранять себе жизнь во что бы то ни стало. Поэтому Майя долго боялась распаковать предмет и в то же время очень хотела посмотреть, что там упаковано. Мысленно перебирала все, что могло иметь подобную форму… на ум приходили лишь бытовые вещи. А вдруг там проводки, проводки… и бомба! Майя снимет упаковку, бомба как рванет… А форма эта для отвода глаз, обманка, лишь бы обмануть клиента.

А вот когда Майя задалась простейшим вопросом — кто прислал ей этот предмет, когда она тут же и ответила себе, победило любопытство. Майя ощупала предмет… Упаковочная бумага очень плотная, ее много… Нет, не получилось вслепую определить, что там упаковано.

— Зеркало? — предположила Майя, порвала упаковку сначала с верхнего краешка. Увидев простую раму белого цвета, она смело и лихорадочно ободрала бумагу, бросая обрывки куда попало.

Некоторое время она стояла как вкопанная, без какой бы то ни было реакции, у нее просто не было сил реагировать. Майя словно выдохлась, будто вся энергия, поддерживающая жизнь, ускользнула, вытекла из тела. Сил хватило добраться до кресла и достать из кармана смартфон, через полминуты Майя разговаривала с Ксюшей:

— Я получила ответ. Теперь знаю, что хотят вымогатели.

— Получила? А что? Что это? Знак?

— Приезжай ко мне домой, увидишь сама.

— Я сейчас… Я тут недалеко… э… по делам приехала… Представь, думала зайти и к тебе, а тут ты звонишь… Сейчас прибегу. Жди.

Они стояли на парковке неподалеку от дома Майи, разумеется, бездельничали, разговаривали (не обязательно о шантажистах), спорили. К ее изумлению, Михаил оказался человеком начитанным, много знающим, с собственным взглядом — с такими людьми время летит быстро. Переговорив с подругой, Ксюша повернулась к нему и скороговоркой выпалила:

— Майка получила какой-то знак, я сбегаю, посмотрю.

— Беги. Буду ждать тебя здесь.

— В сумке на заднем сиденье бутерброды в контейнерах и два термоса — с чаем и кофе. Не скучай, мой большой мальчик, пока не будет девочки.

Она спрыгнула на тротуар, захлопнула дверцу и зашагала к группе высоток, огороженных высокой чугунной оградой с ажурной ковкой и охраной на въезде. Джип Михаила припаркован как раз напротив, стоило только перейти проезжую часть, сразу попадаешь на контроль охраны. А Миша действительно проголодался, протянул назад свою длинную руку, взял сумку и поразился: до чего же предусмотрительна Ксюша! Тьма разнообразных бутербродов, конфеты, еще и пирожные…

— Ксюшенька, теперь я готов тебя ждать хоть неделю.

Она словно услышала его, оглянулась. Для удобства Михаил поставил джип носом к жилому комплексу, в лобовое стекло наблюдал за ней, поедая бутерброд с солененькой рыбкой, маслом и зеленью. Увидел, что она оглянулась, и замахал руками, дескать, я здесь. Однако Ксюша, не подавая никаких знаков, прошла кордон и зашагала по дороге к дому Майи в своем невероятно цветном и широком пальто. И тонкий длинный шарф, обмотанный вокруг шеи, шлейфом летел позади нее, словно помахивая на прощание.

* * *

Трухан постукивал пальцами по столу, он взял паузу на раздумье, чтобы найти действенный аргумент. Этого Аркашу мало кто знал, от душки-обаяшки и напоминания не осталось, но и раздражения он не выказывал, несмотря на упрямство Стаса Смолина. Просто когда человек не понимает своей выгоды, его хочется прибить, оттого Трухан стал черней тучи, а тон взял опасно ласковый.

В противовес ему Станислав развалился в кресле напротив стола, за которым сидел злобный тролль Трухан, и получал истинное удовольствие. Лицом, разумеется, не хлопотал, он артист не хуже аптекаря Аркашки, но внутри… там все пело. Иногда, когда становилось особенно скучно, Смолин скользил взглядом по интерьеру и стенам, по выставленной напоказ роскоши.

Чего тут только нет! Вкуса нет, как сказала бы жена, всего остального в избытке. Статуэтки бронзовые и мраморные, а может, из гипса, Аркаша ведь отпетый мошенник, всех будет уверять, что прикупил антиквариат тысячелетней давности, на самом деле это новодел. Еще здесь сферы всякие: глобус, шар (внутри метающий молнии), просто кристалл. Картины — о, он любитель живописи, но невозможно определить, какой жанр в предпочтении у Аркаши, тут и авангард, и реализм, и все известные — измы. Еще мебель — она под старину, с резьбой. Станислав же следует советам жены — современность и стиль, она в этом направлении видит шик.

Трухан пригласил Смолина к себе, точнее, настоял, чтобы тот посетил его. В его тоне слышались враждебные нотки. А суть пока необъявленной войны в одном из зданий в центре города. Стены там крепчайшие, фасад отличный, но внутри и вся инфраструктура — дерьмо полное, правда, это поправимо, главное, само здание. Это здание жаждал приобрести Аркаша, нет, был уверен, что купит его. Разнесло аптекаря, он уже чувствовал себя хозяином трехэтажного административного монстра сталинской эпохи, приезжал туда и подсчитывал, во что обойдется ремонт, расписал, какие площади сдаст в аренду, филиал банка собирался там открыть вместе с приятелем. Рядом два института, для них, для бедных студентов, Аркаша решил запустить столовку а ля бистро плюс фастфуд, но с более разнообразным меню, полезным и недорогим. Да вдруг пролетает, как фанера над Парижем, с грохотом и на реактивной скорости.

Простецкий парень от бизнеса Станислав Смолин, почти не имеющий ломаного гроша в кармане, еле сводивший концы с концами, попросту церковная мышь, подсуетился, втихаря договорился, что про аукцион никто не будет знать. На самом деле он прикидывался весьма средненьким предпринимателем, эдаким малюткой бизнеса, не хватающим звезд с неба, а денежки к его рукам прилипали охотно, он умеет их скирдовать. Объявлять о том, что завелись нехилые бабки, глупо, Стас и не объявлял. До магната или олигарха ему, конечно, далеко, так ведь он еще молод, сорок лет только — все впереди, важно попусту не трепаться.

Итак, что проводится аукцион, вышло объявление в местной прессе на последней странице и мелкими буквами, такими мелкими, что ни одному человеку в голову не пришло это читать. Станислав заявился на аукцион… в единственном числе (какая досада, не нашлось больше желающих!) и выкупил здание практически за начальную стоимость — за пять копеек (цена очень занижена). Само собой Стас не жлоб, отблагодарил кого надо — таков был уговор, но когда воображал, в какой «восторг» пришел Трухан, непроизвольно улыбался. Интересно, что в этот миг думали окружающие, когда ни с того ни с сего Смолин либо хихикал, либо блаженно улыбался?

— У меня точные сведения, что здание стало твоим, — сказал после паузы Аркаша, предлагавший до этого Стасу инвестиции, одному-то потянуть махину невозможно.

— Так выглядит на бумаге, — светился честным огнем Смолин. — Но я подстава, ширма, ты это понимаешь? Я ничего не решаю. У меня завелся лишний миллион, я купил серьги жене, чтоб деньги не пропали, а здание… шутишь, да? Скажу честно, моя доля там есть, но мизерная, досталась мне за услугу, хотя я и так согласился бы, задарма. Жизнь длинная, мало ли какой булыжник она подкинет на дорожку, а большие люди всегда помогут справиться с булыжниками.