Крах лицедея - Чингиз Абдуллаев Страница 32

Помощник изумленно взглянул на комиссара.

— В номере Антонио Виллари, — пояснил комиссар. Настроение унего было не просто плохое. Отвратительное. Второе подряд убийство в престижномотеле, который открывал сам король, — это слишком! Понятно, что теперь идальнейшее существование отеля, и его собственная карьера — под очень большимсомнением.

Рибейро вернулся в номер. Врач делал Антонио укол, которыйдолжен был его успокоить.

Дронго заметил взгляд Петковой и подошел к ней.

— Что ты об этом думаешь? — спросила она.

— Второе убийство подряд, — покачал он головой, — этодостаточно серьезно.

— Нет, я не об этом. Что ты думаешь о признании Антонио? Тыверишь, что он мог убить сеньору Ремедиос?

— Он истерик, — напомнил Дронго, — а у истериков бываютнепредсказуемые поступки. И неожиданные срывы. Он может сам не помнить, чтосделал. Трудно с определенностью сказать — задушил он сеньору Ремедиос или нет,но уверяю тебя, попытка спрятать труп в шкафу могла быть предпринята толькоабсолютно больным человеком.

Она удивленно взглянула на него.

— Так ты думаешь, что это он спрятал труп в своем шкафу?

— Пока у меня нет фактов, доказывающих обратное, я вынуждендопускать и эту версию. Только психически больной человек не способен понять,что спрятанный в шкафу труп найдут при первой же уборке. Уже сегодня вечеромтело несчастной сеньоры Ремедиос было бы обнаружено. А вот если его спряталздравомыслящий убийца, то возникает вопрос — зачем? Чтобы скрыть факт убийства?Это глупо. Тогда зачем? Чтобы продемонстрировать приступ безумия? Такоевозможно. Но почему труп находился именно у Антонио?

— Возможно, убийца знал об истерических срывах Виллари инарочно подбросил труп в его номер, — предположила Ирина, — тогда понятно,почему он это сделал. Украл колье, а труп перенес сюда, чтобы свалить вину наАнтонио Виллари. И заодно замаскировать убийство сеньоры Ремедиос под ревностьи месть Антонио, а факт хищения драгоценности попытаться скрыть. Должнапризнаться, что я начинаю уважать убийцу, который проявил такую выдержку. Вчераон украл бриллианты у Рочберга, сегодня забрал колье у сеньоры Ремедиос.Значит, у него был определенный план. Но меня беспокоит другое.

— Что именно?

— Я понимаю, почему он убил Рочберга. Очевидно, тот засталвора в момент кражи. Но почему убийца решил расправиться с сеньорой Ремедиос.Что она ему сделала? Ведь он мог дождаться ее ухода и спокойно забрать колье.Вместо этого он решается на второе убийство. Этот человек очень торопился. Онне только безжалостный убийца, но и расчетливый игрок.

— Возможно, — согласился Дронго, — но от этого нам не легче.Среди подозреваемых на одного человека стало меньше. Хотя я и раньше неособенно подозревал сеньору Ремедиос. Сколько человек осталось?

— Не считая нас, только восемь мужчин. Сам Пабло Карраско,Бернардо, Антонио, Фил Геддес и ювелиры — Галиндо, Ямасаки, Мачадо, Шекер.Только восемь человек, Дронго. И я не знаю, кого подозревать.

— И еще Эрендира Вигон, — напомнил Дронго. — Но я подумал оГалиндо. Ведь у него изъяли эскизы, которые он сделал с новых работ Карраско.Не потому ли убийца так торопился?

— Не может быть, — Ирина растерянно взглянула на Дронго иобернулась к комиссару Рибейро.

— У нас проблемы, комиссар, — негромко сказала она.

Эрендира Вигон повернулась к ним, чтобы послушать, о чем онабудет говорить. Заметив ее движение, Ирина отвела комиссара в сторону.

— Эскизы, которые были изъяты у Галиндо, оказались копиями сновых работ сеньора Карраско, — начала Петкова.

— Верно, — признал комиссар, — наш эксперт в этом уверен. Номы пока не говорили об этом самому сеньору Галиндо. Нам нужно во всемразобраться.

— Уже поздно, комиссар, — настойчиво произнесла Ирина, —если убийца Галиндо, то он явно торопится. Подумайте сами, если убийца неАнтонио, то кому могла помешать сеньора Ремедиос.

— Если бы не пропавшее колье, я бы мог поверить вубийцу-истерика, — согласился комиссар, — но колье не вяжется с образомАнтонио. Он бы не стал его красть, да он и не сумел бы открыть чужой сейф.

— Убийца подбросил труп в этот номер, зная о склонностиАнтонио к истерикам, — продолжала Петкова. — Я убеждена, что убийца очень торопится.Ведь он мог дождаться, когда сеньора Ремедиос уйдет на обед или ужин. А вместоэтого он рискует, лезет в номер, убивает женщину и крадет колье. Значит, у негоесть план исчезнуть отсюда, сеньор комиссар. Нам нужно срочно найти ювелираЭнрико Галиндо.

— Согласен, — кивнул комиссар, — я прикажу активизироватьего поиски. Но не стану объявлять по внутренней связи, чтобы не травмироватьостальных гостей. Наше расследование и без того больно бьет по престижу отеля.

— Ее задушили, — подошел к ним Бернардо, также осмотревшийтело сеньоры Ремедиос, — несчастная женщина. Она в жизни никому не сделаланичего плохого. Какая страшная смерть.

— Почему она не кричала, Бернардо? — задумчиво спросилкомиссар. — И почему Рамон не заметил, как она прошла в соседний номер? Похоже,что убийца разыграл перед нами очередную комбинацию. Видимо, он отвлек Рамона,а сам прошел в номер сеньоры Ремедиос. Или вызвал ее сразу в соседний номер кАнтонио Виллари, чтобы там задушить. Нет, — сказал он, немного подумав, —похоже, что нет. Вероятнее всего, ее убили в собственном номере, когда похищаликолье, и затем тело перенесли. Но почему убийца все время так рискует? Почемуон ее не пожалел? Почему решил поступить именно так? Ведь он мог только украстьколье?

— Надо бы выяснить, каким образом убийца прошел к ней, —напомнил Бернардо, — ведь у дверей дежурил Рамон. Может, нам стоит с нимпоговорить?

— Да, — согласился комиссар, — и постараться отыскатьсеньора Галиндо. Я не знаю, кто именно убил Рочберга и Ремедиос Очоа, но Галиндопо меньшей мере не совсем порядочный человек. Надо его найти и задать парувопросов.

К ним подошел доктор, помогавший Антонио.

— Он заснул, — показал он в сторону лежавшего на кроватимолодого человека. — Мне кажется, что у него очень сильный нервный срыв.

— У меня тоже, — зло ответил комиссар, выходя из комнаты.

Петкова взглянула на Дронго.

— Здесь все сходят с ума, — рассудительно ответил тот, —ничего удивительного. Мы ближе к экватору, чем вся остальная Европа.