Алая гроздь турмалина - Людмила Мартова Страница 30

– Вот она.

В лице ее снова что-то дрогнуло, словно отсвет внутреннего пламени мелькнул в глазах. Непостижимая какая-то женщина!

– И как вы это объясняете?

– Я не знаю, – признался Дмитрий. – Но мне кажется, что господин Беспалов пришел сюда ночью неслучайно. Он что-то хотел найти и встретил человека, который искал то же самое. Только у преступника, в отличие от Петра Алексеевича, был некий путеводитель. И когда они столкнулись в последнем противоборстве, – уж извините мой пафос, я просто отчего-то довольно сильно волнуюсь, – Петр Алексеевич вырвал у своего убийцы из рук листок со знаком, который указывал, что именно надо искать.

– А что именно надо искать? – быстро спросила Беседина.

– Понятия не имею, но эмблема Палеологов, видимо, и указывала на место поисков. У Беспалова ее не было, а у преступника – да.

– У Беспалова ее не было, – медленно повторила его собеседница, – именно поэтому он сначала приобрел дом Балуевских. Он думал, то, что он ищет, находится там. И мы с ним разобрали этот дом до досочки, а потом собрали заново, но безрезультатно. И, спустя какое-то время, он взялся за этот особняк, чтобы мы с вами помогли разобрать до основания и его тоже.

– С чего вы взяли, что он приобрел особняк Балуевских, потому что что-то там искал? – быстро спросил Дмитрий, умевший вычленять из сказанного главное.

– Именно в связи с домом Балуевских я впервые встретила родовую эмблему Палеологов, – нехотя, словно пересиливая себя, призналась Елена.

– Вы хотите сказать, что видели ее в том доме?

– Нет, в доме ее не было. Понимаете, для качественной реставрации мне казалось важным узнать как можно больше о бывших владельцах, поэтому я работала в архивах.

Елена рассказывала о расстрелянном на Бутовском полигоне последнем владельце особняка – художнике Викторе Балуевском, сделанной им татуировке родового знака Палеологов и о тетради, где остался рисунок той же эмблемы. Дмитрий напряженно думал, потому что все происходящее ему категорически не нравилось.

– Елена Николаевна, вы рассказывали Беспалову о том, что вычитали в архивах? Он знал про Палеологов и Виктора Балуевского?

– Нет, – удивилась она, – тогда у меня не было ни малейшей причины полагать, что это может иметь значение, поэтому я просто прочитала и забыла. А вспомнила только сейчас, когда у Петра Алексеевича в руках был найден этот клочок бумаги, и когда…

Она вдруг замолчала, тяжело дыша.

– Когда что?

– Когда вы показали мне эту плитку, – закончила она, отводя глаза.

– Давайте хотя бы проверим, есть в ней какой-то смысл или нет, – предложил Дмитрий. – У вас есть резиновые перчатки?

В ответ она, молча, достала из рюкзака пару и протянула ему. С трудом натянув их на руки и надеясь, что не порвутся сразу, Дмитрий аккуратно и быстро пробежался пальцами по черточкам на плитке. Они были еле заметно выпуклыми, особо не бросаясь в глаза. Если смотреть невнимательно, ни за что не заметишь. Он нажал посильнее, плитка вдруг вздрогнула под его пальцами, издав чуть слышный щелчок, и отошла чуть в сторону, открывая небольшое пространство внутри.

– Тут тайник, – шепнула стоящая за спиной Дмитрия Елена. – Получается, именно его искал Петр Алексеевич.

– Получается, – чуть хрипло сказал Дмитрий. Сделанное им открытие нимало его не радовало. – Елена Николаевна, я не буду залезать внутрь и проверять, что именно мы с вами нашли, а позвоню в полицию, брату. Пусть присылает опергруппу, потому что все это совершенно точно имеет отношение к убийству.

В ее лице снова что-то неуловимо поменялось, словно она испытывала непонятное облегчение от его слов. Боится неприятностей? Не любит приключений? Почему-то у Дмитрия сейчас было ощущение, что он только что сдал какой-то неведомый ему экзамен. Елене Бесединой очень сложно было соответствовать, особенно Дмитрию, давно решившему про себя, что соответствовать ничьим представлениям он не станет. Поэтому он отошел к окну и набрал номер Женьки.

Через двадцать минут в доме Яковлева снова появилась оперативная группа и знакомый уже Дмитрию и Елене следователь Илья Сергеевич.

– Что тут у вас опять? – со вздохом спросил он. – Что ж вам в субботу дома-то не сидится, граждане?

– У нас тут тайник в печке, – скучным голосом пояснил Дмитрий.

– Тайник? И как вы его обнаружили?

– Я обнаружил, случайно. Приехал раньше срока, от нечего делать начал разглядывать печи, на одной из них увидел тот самый знак, который был на рисунке в руке Беспалова, заинтересовался, нажал, плитка отошла, открывая полость внутри.

– И что в ней?

– Мы не смотрели, – Дмитрий пожал плечами, – я, знаете, не настолько любопытен, чтобы совать руки куда попало. Там может быть, к примеру, мышеловка. Или что-то важное. В любом случае я не торопился портить оставленные там отпечатки. Кстати, можете забрать мои перчатки, чтобы сверить: я там внутри ничего не трогал.

Беседина смотрела на него во все глаза. Интересно, что она тоже не проявила никакого интереса к содержимому тайника. Все двадцать минут, пока они ждали полицию, они спокойно обсуждали смету ремонтных работ. А еще говорят, что женщины любопытны!

– Ладно, – крякнул следователь, – Витя, посмотри.

Молодой оперативник, натянув перчатки, подошел к печи, привстал на цыпочки, осторожно засунул руку в приоткрывшееся отверстие, видимо, помня об упомянутой Дмитрием мышеловке, и вытащил небольшую жестяную коробочку. «Монпансье «Ландрин», – было написано на ней.

– Конфеты? – удивленно сказал Витя. – Это, наверное, дети спрятали. Тут же музыкальная школа еще недавно была.

– Ты что, совсем темный? – снисходительно спросил Илья Сергеевич. – Это дореволюционные еще конфеты были. И буквы-то, видишь, какие? С ятями.

Дмитрий подошел поближе: ему вдруг стало интересно, что именно лежит в старинной жестянке. Ну, не конфеты же! Витя снял крышечку и легкий вздох разочарования пронесся по комнате. Коробка была совершенно пуста.

– Ничего не понимаю, – следователь потер затылок. – Граждане, а вы уверены, что ничего не трогали?

– Именно поэтому и не трогали, чтобы быть уверенными: нас ни в чем не обвинят, – скучным голосом сообщил Дмитрий. – С учетом той бумаженции, которую держал Беспалов, с определенной долей уверенности можно сказать: убийца все-таки нашел то, что искал. Понять бы еще, что именно это было.

– Разберемся, – пообещал следователь. – А пока давайте-ка я запишу ваши показания.

Когда все это светопреставление закончилось, и опергруппа, наконец, уехала, Дмитрий и Елена смогли вернуться к работе. Его напарница так спокойно обсуждала сметы, балки, доски и половую доску, словно и не стала только что свидетельницей совершенно непонятного события.

– Елена Николаевна, неужели вам совсем неинтересно, что лежало в тайнике и кто это забрал? – спросил Дмитрий, внезапно раздражаясь из-за ее полной невозмутимости. Сосулька какая-то, а не человек!