Зона личной безопасности. Испытательный срок - Андрей Кивинов Страница 17

— Проблемы со спиной, Борис Дмитриевич? Могу договориться с отличным остеопатом, — предложил оборотень, ставя на стол бутылку дорогущего «Хеннесси».

— Спасибо, пока не надо…

После традиционных фраз о погоде, футболе и политике сели за стол. Жена Тамара напротив дочери, Борис Дмитриевич супротив молодого человека. Выпили за знакомство. Борис Дмитриевич, дожив до седых волос, так и не научился отличать плохой алкоголь от хорошего, зато Тамара сразу подтвердила — коньяк превосходный.

О чем разговаривать с молодым человеком, суровый папа не представлял совершенно. Не о службе же и не анекдоты же травить. И не в города играть. Нет, будь на месте Антона другой юноша, можно и анекдоты. Но с Антоном как-то не хотелось. Хорошо, инициативу на себя взяла Тамара, легко и изящно произведя разведопрос. Что у Антона за семья, откуда он, где живет и к чему склонен?

Оборотень не маскировался, довольно уверенно подхватил игривый тон. Сообщил, что родители — обычные пролетарии из глубинки, но зато старший брат-спортсмен выбился в люди и сейчас живет в Москве, занимая хорошую должность в спорткомитете. Благодаря ему и Антон попал на должность опера ОБЭП, не имея высшего образования. Но не собирается всю жизнь зависеть от брата, поэтому поступил на заочный в юридический, где, кстати, и познакомился с Верой. В армии служил, сейчас живет на съемной квартире, прописан в полицейской общаге. Мечтает сделать карьеру в полиции, а не рвануть после получения диплома в адвокаты, как большинство студентов.

Все это Борис Дмитриевич знал от Бойкова, но для конспирации покачивал головой — мол, надо же, как интересно…

«Лучше бы ты, парень, рассказал, как молодцы из вашего отдела нагрянули в издательство успешного коммерческого журнала и учинили обыск под предлогом плагиата в одной из статей. И пригрозили большими проблемами. Хотя плагиат — это гражданско-правовые отношения. Но руководство журнала предпочло на всякий случай откупиться, заслав пятьдесят тысяч налом. Не рублей. Причем торг шел до последней капли евро…»

Информация попала к Цареву много позже, никаких заявлений издательство не писало, поэтому обэповцам все сошло с рук. Собственно, после получения информации Коля Бойков и занялся этим геройским отделом. И первым, кого зацепил в сети, оказался Антоша Шатунов, сидящий сейчас напротив Бориса Дмитриевича, попивающий коньячок и закусывающий селедочкой под шубой.

Тамара оперативной информацией не располагала, поэтому заботливо подкладывала Вериному воздыхателю закуски и отпускала незамысловатые шуточки. Мало того, предложила сделать семейное фото на память о дне знакомства. Все-таки это важное событие. Поставила фотоаппарат на автоспуск, приобняла почему-то Антона, а не законного, блин, мужа, с которым прожила без малого тридцать лет.

— Боря, ну что ты такой смурной?! Словно помирать собрался, — Тамара оценила снимок, — давай еще раз!

А чему радоваться?

Пришлось лыбиться.

Потом пили чаек с принесенным молодыми тортиком. Тамара, под воздействием дорогого коньяка, совершенно расслабилась, смеялась по каждой ерунде, во всем поддакивала Антоше, который, тоже разомлев, острил и вел себя так, словно прожил здесь пару лет. Вера тоже веселилась, почувствовав, что мамочке нравится ее избранник. Во время чаепития мамочка продемонстрировала альбом с семейными фото. «А это мы на море! По министерской путевке. Верочка еще совсем маленькая, а наш папа нарядился в индейца. Но больше похож на пещерного человека. Правда?»

«Кривда!!! Спасибо, любимая! Сама, можно подумать, на фиалку похожа…»

…Но самый неприятный сюрприз, как оказалось, ждал впереди. Вера, допив свой чай, по очереди посмотрела на отца с матерью и задала крайне неудобный вопрос. Причем именно отцу, как главе семейства:

— Папа, Антон собирается взять ипотеку на покупку квартиры, а пока можно — он у нас поживет? Недолго. Ну зачем ему за съемную площадь платить?

Папа не успел ответить. Ответила мама, которой оборотень явно пришелся по сердцу:

— Ой, да, конечно! Слава богу, у нас не однокомнатная квартира! Вы в спальне, мы в гостиной… Поместимся! Антоша, ты прямо сегодня останешься?..

— Ну если можно…

— Конечно, можно.

До пяти утра Борис Дмитриевич не мог заснуть. Какой уж тут сон, когда в твоей кровати лежит реальный оборотень, да еще с единственной дочкой. А ты сам в гостиной на раскладном диване. Намекнул Тамаре, что женишок с душком. Но встретил яростное сопротивление жены.

— Да у тебя все с душком! А парень отличный, сразу видно!

— Что тебе видно?

— Всего сам добивается. Из глухомани выбился, в институт поступил. Хоть и заочный, но институт. Симпатичный. И главное, Вере нравится.

— Как понравится, так и разонравится.

— Э-э… Ты что это задумал, старый? А? Не смей палки в колеса вставлять. Вон Людмила у нас с работы довставлялась, чуть дочку не потеряла.

— А что с дочкой?

— Та тоже привела, а парень наркоманом оказался. Вещи стал воровать. Людмила заявление написала.

— Правильно сделала.

— Ага… Правильно. Парня посадили, а дочка в отместку таблеток наглоталась. Еле откачали. У них же еще не мозги в головах, а сплошные крайности. Спи давай!

Да как тут уснешь? Конечно, если Вера его действительно любит, никаких вариантов не остается. Она в отца, такая же вспыльчивая. Но он человек взрослый, с опытом, подумает и взвесит, прежде чем принять решение. А она? Объяснять, что Антоша — преступник, бесполезно. Любовь слепа, а женская любовь еще и глуха. Он самый лучший — и все! Бывали в практике случаи, когда дамочки до последнего защищали уродов, убивших по несколько человек. Впрочем, почему только женская любовь? Мужики порой теряют голову, словно на гильотине.

Скажи ему, к примеру, двадцать семь лет назад отец или мачеха, что Тамара, по их сведениям, не является эталоном добродетели, он бы поверил? И отказался бы? Да никогда! Конечно, по прошествии лет у любимой выявился ряд недостатков. Но у кого их нет? Главное, чтобы юношеская влюбленность дала такой мощный пинок, от которого совместный полет по жизни продолжался бы максимально долго. И сохранилась теплота отношений.

К бате в поселок, кстати, надо бы съездить, навестить. Обрадовать, что любимая внучка нашла оборотистого женишка. Уж три месяца не навещал, только созваниваются.

В восемь утра Борис Дмитриевич поднялся с дивана, по-партизански пробрался на балкон и позвонил Бойкову, говоря по мобильнику как можно тише:

— Николай, по сегодняшнему мероприятию отбой… Звонили из министерства, приказали орла не трогать. Видно, крыша у него серьезная.

— А как они узнали-то?!

— Ты же дело регистрировал… А на дворе двадцать первый век. Видимо, кому надо, узнал.

Конечно, это было дешевой отмазкой. И теперь предстояло открыть истинную причину распоряжения.