Всего одно злое дело - Элизабет Джордж Страница 17

– Возможно, – согласилась Барбара, – но и в этом случае понадобится чья-то помощь – если везу не я сама, то это должен сделать за меня кто-то другой. Кроме того, мы так и не смогли определить, на чем она уехала из Чолк-Фарм, – был ли это общественный транспорт, такси или мини-кеб. Как будто она испарилась, или кто-то помог ей в этом.

– Ну, уж конечно, это была не я. И если вы не смогли ничего выяснить про того, кто помог ей испариться, то, может быть, стоит рассмотреть более неординарные варианты?

– Например?

Батшеба отодвинула стул и встала из-за стола. И стол, и стул были ее собственного дизайна: изящные и современные, с множеством вставок из дорогих пород дерева. Сама она тоже была современной и изящной, с такими же длинными и светлыми волосами, как и у ее сестры, с чувством меры, которое ненавязчиво подчеркивало в ней все ее достоинства. Создавалось впечатление, что она часами занимается в спортзале с персональным тренером. Казалось, что даже мочки ее ушей ежедневно получали задание на упражнения, которые сохраняли их такими молодыми и привлекательными.

– А не думали ли вы сами, или этот ваш частный детектив, что от нее с дочерью просто избавились?

Барбара смогла понять, что имеет в виду Батшеба, только через несколько секунд.

– Вы имеете в виду, что они убиты? Но кем? В квартире не было никаких следов борьбы. И она наговорила сообщение на мой автоответчик, при этом не звучала как человек, которого насильно заставляют говорить, держа нож у горла.

Батшеба пожала плечами.

– В принципе, я не могу объяснить появление ее послания. Но мне просто интересно… Кажется, что все безоговорочно верят ему.

– Кому?

Большие глаза Батшебы, голубые, как и у ее сестры, стали еще больше.

– Вы, что, хотите, чтобы я назвала имя по буквам?

– Так вы имеете в виду Ажара? Вы полагаете, что он убил Анжелину и Хадию – свою дочь, – а теперь, уже в течение пяти месяцев, разыгрывает безутешное горе с искусством, достойным премии «Оскар»? Ну и что же он сделал с телами, по вашему мнению? – поинтересовалась сержант Хейверс.

– Наверное, закопал, – миссис Уард улыбнулась дьявольской улыбкой. – Думаю, вы в состоянии представить себе, как это могло произойти. Никто из нас, из членов семьи, не видел ее в течение многих лет. Мы бы и не узнали, что она исчезла. Я просто рассматриваю все возможные варианты.

– Ваше предположение просто смехотворно. Вы когда-нибудь встречали Ажара?

– Однажды, давным-давно. Анжелина привела его в винный бар, чтобы похвастаться. Моя сестричка любила повыпендриваться. Всегда хотела показать мне, чего достигла, чем смогла отличиться. Честно говоря, она, так же как и я, ненавидела быть близнецом. Наши родители вбивали в нас это понятие – «быть близнецами». Думаю, они до сих пор не знают точно, кто из нас кто. Для них мы просто «близнецы». Иногда нам везло, и мы превращались в «девочек».

Барбара заметила в ее повествовании прошедшее время и обратила на него внимание Батшебы. Однако ее ничто не могло сбить с толку, эту Батшебу Уард, и она объяснила, что не видела сестру много лет, с того момента, когда они встретились в «Старбаксе» в Южном Кенсингтоне и Анжелина торжественно объявила о своей беременности. С этого момента прошло десять лет.

– Дальнейшие встречи потеряли смысл, так как моя сестрица только и делала, что тыкала мне в нос этим младенцем, – пояснила женщина.

– А у вас детей нет? – язвительно спросила Барбара.

– Двое, как видите на фотографии, – она указала на рамку на ее столе.

– Немного староваты, чтобы быть вашими.

– Понимаете, дети не обязательно должны быть… как бы это сказать… физическим творением женщины.

Барбара задумалась, что может подразумеваться под физическим творением. И о каком творчестве вообще можно говорить в применении к хомо сапиенс. Однако она понимала, что не стоит уводить беседу в сторону философских рассуждений.

Единственной необсужденной темой остался уход Анжелины к другому мужчине некоторое время назад. Что Батшеба может рассказать об этом? Знает ли она вообще о том, что Анжелина уже один раз уходила от Ажара и Хадии? Говорили, что она уезжала в Канаду, но это могла быть любая другая точка на планете.

– Я не удивлена, – беззаботно сказала Батшеба.

– Почему?

– Я думаю, что отношения между Анжелиной и Как-его-там-зовут стали для нее обычными. Поэтому, если вы сейчас ее ищете и уверены, что она к кому-то сбежала, ищите мужчину, который был бы для Анжелины необычен так же, как был необычен этот Как-его-там-зовут в самом начале их знакомства.

Барбаре хотелось схватить ее за горло и заставить произносить Таймулла Ажар до тех пор, пока она, наконец, не поймет, что это имя живого человека, а не название какой-то постыдной болезни, которое не принято произносить вслух. Но что бы это дало? Батшеба просто найдет другой способ унизить Ажара, и на сей раз выберет предметом для этого его национальность или религию. Барбаре также хотелось сказать ей, что ее мистер Нос был не таким уж большим подарком. Ее сестра, по крайней мере, все-таки выбрала красивого мужчину.

Но вместо всего этого она вежливо заметила:

– Его зовут Ажар. Ваша сестра называла его Хари. Это легко запомнить, а?

– Ажар, Хари… Да как вам будет угодно. Я только хочу сказать, что Анжелина всегда интересовалась и интересуется мужчинами, которые на нее не похожи.

– В каком смысле?

– В любом. В любом смысле, который отличается от того, который делает ее саму такой особой, – ответила миссис Уард. – Она жизнь положила на то, чтобы стать особой. Я ее за это не виню. Наши родители хотели, чтобы мы были близки. Чтобы мы были любящими, способными понимать друг друга без слов, ну и всякое такое. Нас одинаково одевали и заставляли проводить время в компании друг друга с момента нашего рождения. «Радуйтесь вашей идентичности, – говорила моя мать, – другие люди готовы убить за возможность иметь идентичного близнеца». Она не задумывалась, что, может быть, есть люди, которые с радостью готовы убить своего близнеца…

Все, что касалось убийства Анжелины, имело две стороны. С одной стороны, Ажар мог убить своих любовницу и дочь, с другой, что мешало Батшебе Уард поступить так же со своей сестрой и племянницей? В великом городе Лондоне случались вещи и поневероятнее.

– Кажется, что вы совсем не волнуетесь о ней или о вашей племяннице?

Батшеба улыбнулась фальшивой улыбкой.

– Вы же, кажется, уверены, что Анжелина жива. А я верю вам на слово. Что касается моей племянницы, то ее я вообще не знаю. И уверяю вас, никто в нашей семье не горит желанием ее узнать.