Механический рай - Александр Трапезников Страница 15

1

Человек, которого Гера ударил спицей, не умер. Его уже перевели из реанимационного отделения в отдельную палату, и теперь он лежал под капельницей, подключенный проводками к аппарату «искусственная почка», глядя в белоснежный потолок и размышляя. Приходившему накануне следователю Евстафьев, по кличке Гнилой, сказал лишь, что не разглядел лица того паренька, который его ранил. Следователь понимающе улыбнулся и ушел: пусть разбираются сами. Евстафьев так и намеревался поступить, поскольку и хорошо запомнил пацана, и высчитал, кто мог направить его руку. Он сам найдет его, коли уж остался жив. Никуда не спрячется.

А вскоре появился и Корж, который непременно должен был прийти: такой уж он человек. Никогда не откажет себе в удовольствии.

Корж принес пакет с фруктами, минеральную воду и цветы.

— Надо же, как не повезло! — участливо произнес он, цокая языком. — Как только узнал, тотчас же сказал себе: нет, Гнилой не тот парень, чтобы вот так взять и загнуться. Он выкарабкается, обязательно встанет на ноги. А как же иначе? Это такой парень, что ему никакая смерть не страшна.

— Ага. Поэтому ты и принес шесть гладиолусов. Как покойнику, — поморщился Евстафьев.

— Цветочница ошиблась. Не обращай внимания. Любишь киви? А виноград? Кто же это тебя подколол?

— Нашелся один, бойкий.

— Ай-яй-яй! Ну ладно. Мы живем в опасное время. Сам хожу и оглядываюсь. А на охрану денег нет. Плохо, Гнилой, с деньгами, совсем плохо.

— Я тебя понял.

Дотянувшись до цветов, Евстафьев смял один из гладиолусов и бросил на пол.

— Теперь пять, нечет. О долге я помню, Корж. Отдам все, сполна. Дай только поправиться.

— Дай? — переспросил посетитель. — А кто мне «даст»? Время не ждет. А может, ты будешь полгода здесь валяться? Ты бы позвонил жене. Она баба умная, пораскинет мозгами.

Евстафьев скрипнул зубами, глядя, как Корж вынимает из букета еще один цветок и меланхолически ломает его. Получался снова чет.

— Хорошо, — сказал он. — Я позвоню. Деньги тебе отдадут завтра. Не волнуйся.

— А я и не сомневался в тебе. Такой парень, как ты, не подведет. И я очень рад, что операция прошла удачно. Если что, я бы этих хирургов за уши подвесил.

— Конечно, кто бы тогда тебе бабки отдал? Хватит гнать пургу, Корж. Помоги мне лучше в одном дельце.

— Каком? — Глаза посетителя сузились, он наклонился ниже, поскольку Евстафьев говорил тихо.

— Мне надо разыскать того мальца, который в меня воткнул спицу.

— Как же его найти? — усмехнулся Корж. — Я ведь не Пинкертон, Это очень сложно сделать.

— Сколько?

— Ну-у… Штук в пять, думаю, обойдется. Но ничего не обещаю. Я не волшебник.

— Разве? А иногда у тебя выходят забавные фокусы.

Евстафьев закрыл глаза, чувствуя навалившуюся усталость. Ему хотелось, чтобы Корж поскорее ушел. Все уже и так сказано. Он отдаст ему пацана. За пять тысяч баксов он продаст ему и родную мать. А где-то рядом раздался голос посетителя:

— Ладно, отдыхай, набирайся сил. Такой славный парень, как ты, Гнилой, должен жить. А я постараюсь тебе помочь.

Оставался последний урок — физика. Галя со своей новой подружкой стояли возле открытого окна, в конце коридора, и Люда продолжала допытываться:

— Ну скажи, когда вы вчера ушли, чем вы занимались? Где были? Гера приставал к тебе, да?

— Нет. С чего ты взяла?

— Даже не целовались? Ни за что не поверю! А в подвал не ходили?

— В какой еще подвал? — Галя отмахнулась. Люда продолжала напирать:

— Я же его знаю: он и за мной ухлестывал, да ничего не вышло. Вернее… чуть не вышло. А вы? Неужели ты еще… ни разу? У тебя никогда не было… никого? Ни одного мальчишки?

— Прекрати, — твердо оборвала ее Галя, уже сожалея, что вообще связалась с этой дурой.

— Ой, поглядите на нее! — возмутилась Люда. — Врешь. Никогда не хотела попробовать? Если не врешь, то ты какая-то блаженная. У нас в классе еще поискать таких надо. Одна вообще вечерами старичков ловит да денежки снимает. А меня еще два года назад распечатали. На каникулах. И ничего страшного, нормальное дело. Хочешь, я приведу тебе одного парня? У тебя сегодня родители дома?

— Да пошла ты…

Галя впервые выругалась и сама растерялась. Люда, обидевшись, покрутила пальцем у виска, и отошла в сторону. Обе они раскрыли учебники и не заметили; как в коридоре появился Гера. Бесившиеся на перемене школьники уступали ему дорогу, а он шел, не обращая ни на кого внимания и не отвечая на приветствия.

— Ну, здорово! — сказал он, встав перед Галей.

Та мимолетно взглянула на него, с еще большим энтузиазмом зашелестев страницами. Подруга сделала несколько шагов в их сторону и навострила уши.

— Людка, вали отсюда в сортир! — грубо произнес Гера, не оборачиваясь.

— А ты — за ней, — добавила Галя.

— Сначала поговорим.

Он захлопнул ее учебник и нахально взял двумя пальцами за подбородок.

— Ты обиделась на меня за что-то? Смотришь, как крыса, того и гляди укусишь. Пошли в кафе, мороженое поедим.

— Отстань. — Галя мучительно думала, как поступить. Вот ведь пристал как банный лист. — Во-первых, у меня еще последний урок. А во-вторых… Это не ты бросил мне на подоконник кассету? Только честно.

— Какую еще кассету? На восьмой этаж? Ты в своем уме, старушка?

Гера говорил так искренне, что Галя засомневалась. Может, и не он вовсе? Тогда кто? Сорока принесла? Все еще сомневаясь, она спросила:

— Ты не врешь?

— Я никогда не вру, — с вызовом ответил Герасим. — И всегда делаю то, что обещаю.